Игра в куклы - Магнус Йонссон

– В заявлении написано, что Пол Свенссон думает, что он снял на видео «группу арабов, которые маршируют с палками на плече под восточную музыку». Это его, судя по всему, здорово напугало.

Фильм задвигался. Неясные деревья, камера наезжает на какую-то ферму на заднем плане. Эрик улыбнулся. Резкость плохая, но все равно было четко видно, что почти все марширующие – блондины. Так что вряд ли это приверженцев ИГ муштруют на плацу. Да и музыка, которую было едва слышно и под которую маршировали с деревянными дубинками на плечах, была совсем не похожа на арабскую. Скорее на марши, которые исполняют во время смены караула у Королевского дворца в Стокгольме.

С трудом удалось уговорить Эрика прилечь на диван. Рикард снова и снова смотрел видеозапись Кофеин уже больше не помогал от усталости. Все мелькало перед глазами. Попытки рассмотреть дома на видео были безрезультатными. Слишком плохое разрешение снимков. Раздраженно он начал все сначала. В глазах защипало от напряжения, когда он пытался рассмотреть слабые контуры на экране.

Он схватил блокнот и начал набрасывать рисунок на бумаге. Еще два просмотра видеозаписи, и у него возник эскиз того, как дома должны стоять по отношению друг к другу. Деревянные стены классического темно-красного «фалунского» цвета. Эта информация, как оказалось, ничем не могла помочь, поскольку на спутниковых фотографиях острова Смодаларе видны были только черепичные крыши. И никаких стен. Естественно. Он пытался кликать так, чтобы увидеть дома на уровне земли. Результат ноль. Обратно к видеозаписи. Слабые контуры темной крыши. Жесть? Темная черепица? Или крыша просто в тени? Обратно к карте «Гугла». Тяжкий вздох. Даже на таком маленьком острове, как Смодаларе, было много домов с темными крышами. И почти все в таких комбинациях, как он видит на видео.

Он очнулся, когда Эрик похлопал его по плечу.

– Ты же сказал, что разбудишь меня, или мне померещилось? Нашел что-нибудь?

Рикард не сразу сообразил, где находится. Потом увидел черный экран. Он так и сидел перед компьютером. Но теперь в комнате было неожиданно светло. Дневной свет просочился сквозь жалюзи. Эрик протянул к его уху свой мобильник, и он услышал сигналы.

– Слышишь? Звонок проходит. Мобильник Пола Свенссона уже работает. – Но тут включился автоответчик.

Даже если бы на этом микроавтобусе не было датского регистрационного номера, все равно любому было бы понятно, что это не местные. Автобусик пробирался по проселочным дорогам буквально на ощупь. Притормаживал, непонятно почему мигал сигналом поворота, а потом, как бы передумав, катился дальше. Потом вилял посреди дороги, как будто за рулем сидел шофер с картой в руках и пытался одновременно вести машину и смотреть на карту.

Так и было.

– Не могу найти! Надо подождать шведов. Может, им проще найти? Они будут здесь в любую минуту. Это должно быть где-то здесь. – Мужчина раздраженно швырнул атлас дорог на пол.

– Черт побери! У нас нет времени! Раскатываем тут туда-сюда как идиоты! А Линн, может, умирает в это время!

– Подожди, сверни тут, там кто-то стоит.

Пол Свенссон от неожиданности сделал шаг назад, когда микроавтобус затормозил у его ног. Вышли четверо высоких мужчин в черной армейской одежде. Пол поднял лопату, которую он держал в руках, на плечо. В целях устрашения. Всего месяц назад тут орудовала воровская банда из Литвы. Теперь, судя по всему, пришла очередь датчан. Искать объекты для краж со взломами. Он смотрел на них выжидающе.

– Извините, мы ищем Йоргена Кранца, который живет где-то поблизости. Мы орнитологи, наблюдаем за птицами. Он выложил информацию на сайте Bird Alarm о том, что видел кроншнепа, редкую птицу, но мы не можем найти это место. – Каспар, ответственный за безопасность отделения АФК в Нерребро, отметил еле заметную улыбку, мелькнувшую на лице слушающего. Шведам всегда кажется невероятно смешным, когда датчане пытаются говорить по-шведски.

«Орнитологи, как же! – подумал Пол Свенссон. – Эту лапшу ты можешь кому другому на уши вешать, а не мне».

– Йорген Кранц, ага… Я не знал, что он интересуется птицами. И я не думаю, что он сейчас здесь. У нас лодки рядом, на одном причале, но я давненько уже его не видел.

Он не собирался сообщать им, что Йорген живет чуть дальше по этой дороге. Было ясно, что это за типы и чего им нужно. И хотя он и точил зуб на Йоргена за то, что тот сдавал дом арабам, но – как соседи – они должны держаться заодно.

– Но если хотите, поезжайте и сами поглядите. Я могу и ошибаться. – Он помог датчанам записать адрес. Адрес отеля, который находился вообще на другом конце острова. Помахал вслед отъехавшему микроавтобусу. Дрожащей рукой набрал номер ближайшего участка полиции в Хандене. Надо было торопиться.

– Алло, я хочу заявить о попытке кражи со взломом. По адресу Смодаларевэген, 11. Или нет, извини, я имел в виду на другой стороне улицы Смодаларевэген, 8. Это какая-то датская группировка, которая, похоже, ищет пустые дачи. – Он слышал по тону женщины на коммутаторе, что она не убеждена в его правоте. Разозлившись, он заговорил более резко:

– Это я в прошлом месяце заявил о литовских ворах. Так что я знаю, что говорю. Пришлите сюда патруль. Сразу же. Тогда полиция сможет их остановить на Смодаларевэген. Я их обдурил и дал адрес отеля. Они утверждали, что они сюда приехали за птичками наблюдать.

Он еще раз подтвердил адрес и номер машины телефонистке, которая с большой неохотой ответила, что вышлет патруль. Невероятно, подумал он, отключив разговор. Она, кажется, вообще не поняла серьезности того, что он ей сказал.

Двадцать минут спустя все еще не было видно никакой полицейской машины, хотя другого пути тут не было. Он упорно смотрел туда, где кончался асфальт, но никого не видел. Она что, решила, что он шутит, что ли? Уголком глаза заметил какое-то движение. Черт возьми! С противоположной стороны показался синий пикап с датчанами. Он приближался с большой скоростью. Пол быстро отошел на свой двор, надеясь, что его не заметили. Но они ведь возвращались именно к нему? И настроены были вряд ли в духе хваленого датского хюгге. Куда, черт побери, делась полиция Хандена? Он копался с телефоном, когда датчане въехали на его двор. Вышли из машины.

Лица их отнюдь не светились от радости.

И тут раздался визг шин, патрульная машина полиции резко затормозила и чуть не слетела с дороги. Гравий на его дворе разлетелся во все стороны. Датчане повернулись к своей машине, защищая руками лица от летящих камешков. Констебли Пабст и Карлссон выскочили из машины с оружием, направленным на датчан. Каспар не успел начать протестовать, как Карлссон ударил его по ногам и тот упал плашмя на землю.

– Проклятая шведская фашистская свинья!

Карлссон не обратил внимания на эту реплику, а поставил ногу на его спину. Пабст схватил второго датчанина и швырнул, прижав его к машине. Грубо обыскал обоих, но они оказались «чистыми аки младенцы». Единственное, что было у них в карманах, это деньги и мобильные телефоны.