Всеобщая история любви - Диана Акерман

Шестнадцатая улица – главная улица, ведущая к треку, – выглядит как зона боевых действий. Она запружена множеством жилых автофургонов и пикапов. Полуодетые молодые мужчины жадно пьют пиво, жарят на гриле гамбургеры, меряются мышцами, прихорашиваются. Некоторые несут плотные бумажные пакеты с крепкими спиртными напитками. Некоторые несут плакаты с надписью: «НАМ НУЖНЫ ДЕВЧОНКИ». У входа в один из трейлеров – большая фигура голой по пояс женщины из папье-маше; на этом манекене висит табличка: «ОФИЦИАЛЬНЫЙ ПУНКТ ТЕХОСМОТРА». Потеряв рассудок от вида женщин всех возрастов и разного телосложения, по-разному одетых, парни кричат до хрипоты, жестами призывая их обнажить грудь. В минуты досуга какая-нибудь девчонка вскакивает на трейлер и принимает эффектную позу, распахивая свою кофточку как дверцы и поворачиваясь во все стороны так, чтобы похотливые зеваки с висящими на шее биноклями вдоволь насладились этим зрелищем. Потом она застегивает кофточку и исчезает в шумной многотысячной толпе людей, околачивающихся возле сувенирных киосков и фургончиков с товарами, заполонивших широкую улицу, захваченную «средними американцами». Чудовищно раздутые банки «Будвайзера», пива «Миллер», моторного масла «Вальволин» и свечи зажигания «Чемпион» проплывают над гомонящей толпой, как божества-покровители. Радиоприемники ревут, люди вопят, моторы машин воют, и эта смесь вульгарной комедии и оглушительного шума становится тем гуще, чем ближе вы подходите к самому треку, этой священной арене мужской сексуальности, неподвижному центру карнавала. Слово «карнавал» производно от латинского caro, carnis – «плоть, мясо» и глагола levare – «удалять». Неистовая, грубая, на головокружительной скорости оргия полового возмужания должна прекратиться, уступив место радости жизни.

В шесть утра в день начала гонок, когда открывают вход на арену, люди уже стоят в очереди, чтобы занять места, которые они забронировали сразу же после прошлогодних гонок. За ними толпятся болельщики из всех стран мира: продавцы обуви из Швейцарии, предвкушающие «атмосферу и зрелище» продавцы компьютеров из Германии, бармены из Детройта, рабочие автосервиса из Финикса… Здесь множество молодых мужчин и всего несколько женщин, одетых в огненно-яркие костюмы, плотно обтягивающие тело и намекающие на то, что их можно позвать в любой момент – и тогда они найдут закуток и займутся, чем надо.

Около восьми утра люди начинают покупать хот-доги и ими лакомиться, сдабривая их тепловатым пивом. Пожарные машины подъезжают поближе к гоночной трассе и останавливаются рядом. Телевизионщики устанавливают камеры на операторских кранах среди паутины проводов. В сувенирных киосках уже торгуют освежителями воздуха «Инди-500», специально для гонок; салфетками для столов на одну персону; фрисби, кофейными кружками, игрушечными машинками; черно-белыми, в шахматную клетку, флажками победителей, прихватками и футболками. Я не смогла побороть искушение и купила бирюзово-розовую футболку с мчащейся на уровне груди гоночной машиной «Инди» и заверением, что «ЖИЗНЬ НАЧИНАЕТСЯ НА СКОРОСТИ 220 МИЛЬ В ЧАС»[52]. Когда я примеряю ее прямо на платье, чтобы проверить размер, а потом снова снимаю, стоящий поблизости телекомментатор делает небольшую паузу, чтобы сказать пару слов относительно моей фигуры. Парни с верхнего ряда открытой трибуны, откуда они высматривают девчонок, одобрительно кричат, а крупный, смуглый мужчина в черной футболке с изображением мотоцикла «харли-дэвидсон» идет прямо ко мне, с вожделением смотрит на мою грудь и говорит со стоном: «Ну и красотища!» Однако мне это давно не в диковинку, я уже знаю на опыте, что на самом деле мужчины не распускают руки; их приставания (или комплименты, как посмотреть) носят исключительно словесный характер.

В районе автопарка широкие проезды из бетонных плит разделяют ряды гаражей, и жизнь здесь серьезна, как банковское сальдо. Победитель «сорвет куш» полмиллиона долларов. Одно лишь участие в гонках гарантирует около 30 тысяч долларов. Компании-спонсоры выделяют десятки самых разных призов, от пяти до 75 тысяч долларов – самому старшему гонщику, самому молодому гонщику, самому быстрому на определенном этапе, лидеру первых десяти кругов, лучшему главному механику, гонщику, потратившему меньше всех времени на пит-стопе, и так далее. Компания Champion, производящая свечи зажигания, вручит победителю внушительную сумму – 68 тысяч долларов при условии, что во время гонок он будет использовать свечи именно этой марки.

Напряженно суетясь на проездах автопарка, молодые парни в комбинезонах, как у Флэша Гордона, проверяют готовность своих машин. Накинув на автомобили длинные синие канаты, они буксируют их к топливным насосам. На некоторых из этих парней – шлемы. У других между наколенниками зажаты грязные перчатки. Над нами кружит самолет «сессна» с высоко вскинутыми крыльями, к нему привязан плакат с надписью: «ПАРК РАЗВЛЕЧЕНИЙ “СТАРАЯ ИНДИАНА” – ВОСХИТИСЬ!» (Эта надпись вызывает в памяти стихотворение Кеннета Феринга, в котором он описал короткую, на большой скорости, яркую жизнь человека, определив ее так: «Он в восхищении жил, в восхищении умер».) Телерепортеры рыскают среди гаражей, и их камеры покачиваются на плечах, как маленькие дети. Из гаражей выкатывают и другие машины, буксируя их на длинных синих стропах – словно на кордах, которыми пользуются берейторы, обучая чистокровных лошадей. Части некоторых машин покрыты черными чехлами, чтобы они не охлаждались. Зеленовато-желтая, с низким сиденьем гоночная машина принадлежит Элу Ансеру, сын которого сегодня будет с ним состязаться. Ее мощность – свыше 700 лошадиных сил, хотя длиной она всего 4,5 метра и весит лишь около 700 килограммов. Ансер втискивается в приплюснутую машину, оригинальная форма которой приспособлена к форме его груди и спины, и, согнув ноги, подтягивает их к самому носу. Во время гонок он поведет свою машину лежа.

Целиком заключенные в свою броню, с одной лишь узкой прорезью для глаз, гонщики – это самые настоящие современные рыцари, оседлавшие лошадиные силы. Их копье – это скорость. Несмотря на товарищеские отношения в экипажах, гонки – не командный вид спорта. Любой другой на треке будет противником. У средневековых рыцарей были такие аллегорические имена, как сэр Великодушный или Ланселот (его имя, по одной из версий, значит «слуга»), а эти современные рыцари носятся по трекам и ездят на машинах, оклеенных лозунгами. (Некоторые называют их самыми быстрыми на свете рекламными щитами.) Как страшно увидеть человека, на шлеме которого красуется надпись «ЖИВИ ХОРОШО»[53], а на спине – «DIE HARD»[54] – «УМРИ ТЯЖЕЛО, НО ДОСТОЙНО!». На его плечах отпечатаны слова «ШИНЫ “GOODYEAR”», или «СВЕЧИ ЗАЖИГАНИЯ “CHAMPION”», или «ЗВУКОВОЙ ДИЗАЙН», или «ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ МАГАЗИН “ИСТИННАЯ ЦЕННОСТЬ”». Как вы отреагируете, если навстречу вам вылетит блестящая красная машина, на обеих сторонах носа которой красуются надписи «СПИ ДЕШЕВО» (слоган сети гостиниц «Красная крыша»)?

Машины, гонщики, технические работники команд – все они прокладывают путь сквозь толпу и занимают свои места на треке. В какой-то момент механики и судьи отходят немного в сторону, и гонщики остаются со своими машинами наедине. Штурвалы насаживают лишь после того, как они занимают свои места. Теперь, замурованные в своих тесных кабинах, гонщики надевают на лица жаропрочные трикотажные балаклавы, затягивают ремни шлемов и проверяют стяжки, скрепляющие шлем с огнеупорным комбинезоном для того, чтобы связки шеи не растягивались во время огромных перегрузок на поворотах. В их взглядах – одиночество. Щурясь, они концентрируются, и теперь на треке для них уже не остается никого из полумиллиона зрителей. Толпа может восторженно вопить, но гонщики ничего не слышат и не видят ничего, кроме трека.