Девятая квартира в антресолях - Инга Кондратьева

– «Ябедничаю»? – подсказал Лиза.

– Ябедничаю, точно, – Вересаева засмеялась. – Лизонька, Вы давно из Института?

– Уже две недели как.

– Как это мило! – Вера Дмитриевна продолжала улыбаться. – Вот потому мы и не виделись раньше! Передавайте папе привет от меня. И ничего более, – она подняла в напоминании указательный палец, прижав его к губам, и, простившись кивком головы, удалилась вслед за дочерью.

Лиза вернулась во флигель, настройщик давно ушел. Егоровна назвала сумму, которую надо было возместить для хозяйственных нужд, и Лиза всполошилась:

– Няня! Его надо догнать! Это совсем по-грабительски!

– Никак больше не выторговывалось, доню! – Егоровна облизывала ложку с вареньем.

– Куда «больше», Егоровна?! Я говорю, что ты обобрала его в конец! Надо догнать и заплатить нормально.

– Никого догонять не надо, ушел довольный, всё восторгался, что редко когда такие понимающие хозяева находятся. Что таким вообще забесплатно можно, – спокойно прихлебывала чай няня. – Не шебурши! Я ему по прейскуранту тютелька в тютельку заплатила. Не обидела. Мы еще на зиму договорились, придет.

– Дай мне чернил и бумаги, – Лиза все еще стояла с пунцовым от возмущения лицом.

– Заявление околоточному на меня писать станешь? – хохотнула довольная няня.

– А надо бы! – Лиза не выдержала и рассмеялась. – Две записочки, пошлешь кого-нибудь отнести? Одну – Нине, вторую в Институт.

Из Института ответ пришел скорее. Вершинина писала, что рада видеть Полетаеву и Чиатурия в любой будний день, в «мертвый час» – с двух до пяти часов пополудни, когда младшие воспитанницы отдыхают, и Лида точно будет свободна. Нина прислала записку к вечеру, видимо ждала родителей, чтобы отпроситься. Назавтра она была занята, про четверг помнила, что у Лизы «выставочный день», а в пятницу могла приехать к полудню и хоть до вечера.

Череда записочек продолжилась и на следующий день. Днем какой-то мальчишка доставил послание для Елизаветы Андреевны. Егоровна долго крутила переданный дворником конвертик, смотрела на просвет, даже нюхала, но вскрыть, конечно, и не подумала.

– Чай, вроде уж все тебе вчера отписали! – то ли с вопросом, то ли с утверждением принесла няня письмо Лизе. – Чай, от него табаком тянет?

– Так от кого прислано? – Лиза протянула руку.

– Не указано. И никакого адреса на нем нет, – няня не отдавала конверт, а осматривала его теперь со всех сторон.

– Ты, никак, читать стала? А то всё: «Не вижу, неразборчиво писано, прочти сама, доню!».

– Что надо разгляжу! – отвечала не шибко грамотная няня. – Пустой конверт-то! Ни строчечки на нем нет.

– Давай сюда! – Лиза наконец-то заполучила предмет такого пристального внимания домашнего цензора, вскрыла его, прочла и покрылась предательским румянцем.

– Ну, что там? – Егоровна заглядывалась через руки Лизы на три строчки текста.

– Кому велели передать-то? – строго спросила Лиза, складывая бумажку как было.

– Дык! – опешила Егоровна. – Дык – тебе. То бишь – Елизавете Андреевне.

– Точно мне? Не Наталье Егоровне часом?

Егоровна поджала губы, развернулась и ее обиженная спина удалилась в сторону кухни. Когда дверь за ней захлопнулась вдалеке, Лиза снова развернула письмо и перечитала: «Завтра в три часа пополудни путь одинокого странника проследует около ангара воздухоплавания на известной всем Выставке. Счастьем для него стало бы хоть мельком узреть известную особу, родом из лесных краев». Лиза сунула письмо под подушку, лучшего «тайника» у нее все равно не было. Думать о назначенном свидании она себе сейчас запретила, поняв, что впопыхах теряет разум. Вот известия застали ее врасплох, а она зачем-то обидела няню. Та в чем виновата? Правильно Нина говорила, как стыдно-то! Сама не можешь справиться с тем, что внутри, а вываливаешь на тех, кто рядом. Она прошла в кухню.

– Егоровна. Прости. Это записка про то, как и где встретиться. Уточняющая, – почти не соврала Лиза.

– Да встречайся с кем хошь! – няня плюхнула в кастрюлю целую курицу и та, как толстая купальщица, нырнула с целым фонтаном брызг.

– А что у нас на обе-ееед? – заискивающе протянула Лиза.

– Всё? Терпежу нет? Уточнила уже всё? Прямо сейчас сорвешься и побежишь, не пообедавши? Видишь же, что только начала готовить, – Егоровна прихлопнула утонувшую курицу крышкой.

– Да что ты, просто любопытно, – спокойно отвечала Лиза. – Я сегодня никуда не собираюсь. Да и папа еще не приехал. Я его ждать стану.

И няня успокоилась.

***

Андрей Григорьевич явился рано в этот день и был чем-то радостно возбужден.

– Папа, а вот Нина считает, что я по четвергам вместе с тобой на Выставке служу, а я там и была-то всего раза три только. Может быть, завтра мне с тобой съездить? – издалека начала Лиза.

– Дочка! А я ведь только тебя хотел просить об этом! – Полетаев обрадовался предложению. – Надо бы, чтобы ты присмотрелась. Давай-ка вникай поглубже. Я понимаю, что, наверно, лучше найти мне какого-нибудь сведущего в наших делах дублера, но пока хотя бы ты должна суметь меня подменять, хоть на день.

– Я? Экскурсии в павильоне? На публике? – Лиза испуганно обхватила ладонями горло.

– Лизонька, мне кажется, что ты справишься, – отец виновато смотрел на дочь как провинившийся школьник. – Ну, да ладно. Что-то я нахрапом на тебя навалился. Пока не горит, а я буду искать замену.

– Нет-нет! Ты мне первой предложил, просто я так сразу не готова была ответить. Я присмотрюсь, – Лиза, прогнав от себя первый испуг, подумала и об отце. – А что-то произошло? Ты собираешься отлучиться? Надолго? Для чего замена-то?

– Лизонька! Я сегодня был в одном обществе, так знаешь, оказывается, моими исследованиями сплавов заинтересовались в профессиональных кругах. Предложили прочесть несколько лекций, а если будет отклик, то возможно последует приглашение и на Съезд, который пройдет в августе. С докладом. Я волнуюсь неимоверно – честь огромная! Но и ответственно как! Придется заняться только этим сейчас, все перепроверить, записать. И, ты же понимаешь, таким солидным собраниям не объяснишь – у меня четверг, обождите до завтра. Как выйдет сбор, так надо быть там. А на Выставке кто-то подстраховывать должен.

– Ах, как хорошо, папа! – Лиза улыбнулась отцу. – А я, было, подумала, что ты в Луговое собрался. Надолго. Ведь ты там давно не был. Почему?

– Да понимаешь, дочка, – замялся Андрей Григорьевич. – Там вроде все чередом пока идет, слава Богу. Я думал, вдруг ты будешь против моих отлучек? Я не выезжаю, чтобы с тобой подольше бывать. А то, что ж получится? Ты из Института вернулась, а я уеду? Ты в дом, я из дома? Хотя, конечно, если постараться, то и за день обернуться можно…

– Какие глупости, папа! – Лиза даже опешила. – Ты бы хоть со мной об этом поговорил. Я спокойно без тебя переживу и два дня, ты же не на год туда отправишься. Может у Натальи Гавриловны от Мити что-то есть? Я тут вспоминала про него, прямо сердце не на месте. Тебе ведь есть там, где остановиться?