Полночный тигр - Свати Тирдхала

Харун застыл, уставившись на нее в упор. Наконец он вздохнул.

– Прости меня, – ответил он. Эша в ошеломлении ответила внимательным взглядом. – И я клянусь.

Она не могла припомнить, когда в последний раз Харун хоть у кого-либо просил прощения. Он рассматривал это как подрыв своего положения принца. Он брал на себя ответственность за все решения и терпел гнев от каждого члена группы мятежников, в то время как она в их дуэте оставалась незапятнанной любимицей Клинков.

Все это давило на него, но Харун сам избрал ношу, и неважно, сколько раз она спорила.

– Я обещаю, Эша. Клянусь, я такого не планировал. Но советник Джехек сказал… и потом я заметил их реакцию на нас, стоявших на помосте…

Харун запинался, но этого было мало, чтобы унять ее злость.

– Извлекай выгоду из собственной репутации, Харун. Кроме того, я ненавижу этого человека. Кажется, мы оба считали его скользкой жабой.

– Так и есть, но жаба с деньгами и связями. – Харун вздохнул, и Эша почувствовала его неуверенность. Ясно, его волновало что-то еще. – Ты знаешь, отчего мы договорились о перемирии. Ты тоже была согласна. Пара лун – и наши войска сократились бы на порядок, особенно после Сандары. Эша, есть столько всего, что тебе нужно еще узнать…

– Тебе тоже, – ответила она, думая об отряде, который она только что отправила из столицы с приказом присоединиться к поискам Рехи.

– …но я никогда не хотел скомпрометировать тебя.

– Неважно. Ты это сделал. А Кунал…

Он прервал ее, приложив палец к ее губам. Она отшатнулась, меч раскрутился и упал на пол.

– Не хочу говорить об этом солдате. Он жив, – бросил Харун едким голосом. Его глаза горели злобой. Он стал водить пальцем вверх-вниз по ее коже так, что Эша вздрогнула.

Она знала это выражение – так он умолял ее остаться.

– Нужно идти, – покачала головой она. Может, он и извинился, да только она еще понянчит свою обиду денек или подольше, на всякий случай.

– Правда?

– Утром у меня тренировка с командой.

– Я ее отменю.

– Ты не можешь, Харун.

– Нет, не могу, но попытаться стоило. – Он взглянул на нее, усмехаясь. – Я просто хотел поговорить.

В его глазах была мягкость, по которой она соскучилась. Мягкость близости и принятия. И им на самом деле было о чем побеседовать.

Но в ее сознании вспыхнули другие глаза – янтарь и золото.

– Вообще-то, я и впрямь кое-что обязана тебе сказать, – промолвила Эша, хмурясь. – И тебе это не понравится.

Арпийя нашла Эшу, когда та ранним утром пробиралась в свои покои – до ухода на тренировку ей были жизненно необходимы ванна и немного чая.

Эша пробыла у Харуна до рассвета и воспользовалась безопасностью его спальни, чтобы наконец открыть правду о ночи, когда погиб генерал, и чтобы сознательно скрыть сведения из доклада о Вардаане, рыскающем по следу Рехи.

Она принесла Харуну за это извинения, но ей потребовалась вся прошлая неделя, чтобы собрать данные и начать оценивать каждого в лагере. Эша начала проверять расположение каждого отряда и вероятность того, что кто-то другой, агент или мятежник, мог поручиться за их присутствие в этом месте.

Как только она убедилась в лояльности Красного отряда, то отправила его на розыски потерянной принцессы. Им следовало прибыть в намеченный пункт раньше, чем остальные.

Харун мог действовать не столь разумно, раз дело касалось его сестры. Его ответ на истинные события той ночи и ее признание был ожидаемым: шок, гнев, тревога.

И в этот момент они простили друг друга – оба поняли, что их внутренняя борьба за власть была пшиком по сравнению с большой игрой, которую кто-то устроил вокруг. Эша до сих пор не имела понятия о личности убийцы, и это ее беспокоило. Внутри все переворачивалось при мысли о судьбе мошки, запутавшейся в зловещей паучьей сети. И потому она хотела увидеться с Арпийей.

Арпийя стояла у порога комнаты Эши, опираясь на косяк распахнутой двери. Эша отчетливо помнила, что запирала ее.

– Выспалась прошлой ночкой? Я тебя искала, – ухмыльнулась подруга. Эша закатила глаза и, оттолкнув ее, вошла внутрь.

– В этот раз все было не так. – Эша не знала, почему оправдывается.

Арпийя же не Кунал… Она даже не знает, кто он такой… хотя Бханду точно уже разболтал новости.

– А где ты была? – поинтересовалась Эша.

– Харун отправил меня тренировать новобранцев. Большинство – это кучка ленивых испорченных овощей.

– Когда-то мы сами были ленивыми испорченными овощами.

Арпийя ахнула.

– Да никогда! – Она плюхнулась на кровать Эши и пощупала мягкие простыни. – А его подушки мягче?

Эше хотелось бы не понимать смысла вопроса.

– А как же. Как облачка.

– Не пойму, отчего ты не валяешься там все время.

Эша вздохнула, стянула с себя одежду и набрала холодную ванну. Звать служанку не было настроения, кроме того, она желала побеседовать с подругой наедине.

– Ты знаешь, все совсем не так, Арпийя, и никогда таким не было. Это договоренность, ничего больше. – Она оттолкнула воспоминания о том периоде, когда все могло стать больше, чем договоренностью, когда они находились на грани чего-то иного.

Ее отношения с Харуном всегда были… сложными.

Арпийя приподняла плечи, как бы говоря: уж конечно, ну ладно, все равно дело не мое. Но в глазах вспыхнуло озорство, и Эша поняла – они на этом не закончили.

– Что я пропустила? – спросила Эша взамен, и Арпийя пустилась рассказывать.

Мирные переговоры шли по плану, только что приехал посланник. Удивительно, но о смерти генерала – ни слова. Даже ни единой ноты протеста насчет его убийства. Это насторожило Эшу: неужели молчание свидетельствует о готовившейся атаке? Прямо сейчас это последнее, что им нужно. Она сделала пометку – рассказать Харуну и послать вожаков Желтого отряда на разведку.

У Кунала могли быть данные; теперь, когда он узнал истину о гибели дяди, он мог бы стать настоящим агентом.

Несмотря на поцелуй и невысказанные слова, Эша чувствовала, что вчера они достигли взаимопонимания. И надеялась, что не ошиблась.

Если оставить в стороне политику, то тренировка, по словам Арпийи, проходила из рук вон плохо. Однако подруге всегда не хватало терпения и нежности, столь нужной новичкам в самом начале.

Арпийя напоминала пыльную бурю – непредсказуемую и изменчивую. Тот факт, что она оставалась с мятежниками, изумлял всех, включая саму Арпийю.

Эша подумала, что все благодаря тому, что в жизни мятежников не было рутины. И у них была цель. Четкая цель могла перебороть скуку и страх, две величайшие проблемы, с которыми они сталкивались во время первой ступени обучения рекрутов. Вот почему Харун был неотъемлемой частью первых лун тренировки. Он их вдохновлял и наставлял, а Эша шла следом, чтобы привести их в форму.