Змеиное гнездо. Тень заговора - Злата Иволга

Эмирын смерила взглядом хозяйку покоев и опустила взгляд.

– Как вы можете спокойно спать?

– Значит, ты считаешь, что можешь врываться ко мне, когда тебе вздумается, не приветствуя меня, и я буду принимать это, как должное? Я поговорю с эмиром о твоем поведении.

Эмирын скрипнула зубами и покраснела, совсем как сестра, с той лишь разницей, что краснота пошла пятнами, от чего лицо стало похоже на незрелый гранат. Зеленый, расшитый золотом фередже, подчеркивал это. В отличие от замученных замысловатыми прическами потускневших волос тусарской принцессы, волосы старшей дочери эмира Орхана, свободно лежащие на спине, сохранили яркий оттенок заходящего солнца. Но глаза были светло-серые, как у ее матери, самой первой и, пожалуй, любимой жены эмира. Эмира Фирузе приходилась своему супругу дальней кузиной, была нежна характером и слаба здоровьем и скончалась во вторых родах, произведя на свет мертвого мальчика. Эмир долго был безутешен, даже женившись во второй раз и получив вторую дочь, Нихан.

Когда Джайлан эмирын волновалась, как сейчас, ее глаза словно выцветали и оставался один зрачок. И эти глаза всегда цепко выхватывали из окружающего мира самое важное и интересное.

– Прошу прощения, доброе утро, матушка, – кивнула эмирын высоко задранным подбородком.

– Так что ты хотела, Джайлан? – устало спросила Гюльбахар, решив на этот раз смириться с «матушкой».

– Нихан направилась в покои отца, но перед этим она была у вас.

– Я надеюсь, о ее приезде знает не вся столица?

Джайлан не пожелала понять намек и сердито фыркнула.

– Из здания посольства она выехала в карете, а у нас, кроме карет послов, нет ни одной.

– Я уже убедилась в том, что после замужества твоя сестра растеряла остатки здравого смысла.

– Я должна была выйти за тусарского наследника! Будущая королева Тусара, тоже мне! Она обманула и меня, и отца, и всех!

Эмира поморщилась: подобные жалобы она слышала неоднократно. Две старшие эмирын всегда жили дружно, пока король Лоренцо не прислал предложение о женитьбе старшего сына. И полетели клочья в разные стороны. Джайлан эмирын не смогла простить своей младшей сестре, что та обошла ее и оставила в старых девах. А эмира Гюльбахар считала, что королю Тусара вообще не следовало сватать сына к дочерям эмира, и искренне жалела кронпринца Донато.

– Джайлан, перестань, я устала от твоих криков.

– И вы тоже были на стороне Нихан! – не унималась эмирын.

– Я не была ни на чьей стороне. В Тусар вызвали Нихан, и тут никто не мог ничего поделать.

– Я – старшая дочь, и тамошний басэмиран должен был стать моим мужем, – вздернула подбородок эмирын. – И теперь эта посмела явиться в Суриду! Одно утешение – она не сумеет нажаловаться на меня Озану… – Эмирын осеклась, и в глазах ее мелькнуло беспокойное любопытство. – Матушка, а когда же вернется Озан? Я давно его не видела. Отец не говорит мне, может, вы знаете?

– Насколько мне известно, эмир отправил его по делам государства, – холодно ответила эмира.

– Вы же всегда знаете больше, чем говорите. – На лице эмирын возникла улыбка.

– Возможно, но об этом мне ничего больше не известно. Я не вмешиваюсь в дела моего мужа без его разрешения.

Джайлан эмирын была опытнее сестры и, похоже, понимала, когда не следует давить на тетушку-матушку. Ее улыбка стала еще шире и теперь напоминала оскал, а лицо снова пошло красными пятнами. Гюльбахар вспомнила Мустафу пашу и передернула плечами.

– Я вам верю, – нежным голоском проговорила Джайлан. – Спите спокойно, а я навещу Кадира и поговорю с ним.

– Его нет в столице.

– Как? И его тоже?.. – последовала интригующая пауза.

– Он вернулся домой, в Сэдыр. Сейчас прекрасный сезон для охоты.

– Кадир не любит охоту.

– Он немного заболел, и лекарь ему посоветовал чаще бывать на свежем воздухе. Это улучшает аппетит и цвет лица.

– Скачка по кочкам и ночевки в горах?

Эмира почувствовала, как ее лицо превратилось в каменную маску, а скулы свело от напряжения. Возникло непреодолимое желание опустить вот этот тяжелый красивый кувшинчик на голову эмирын.

– Я не лекарь, Джайлан, и ты – тоже. А теперь оставь меня.

После ухода заинтригованной и раздраженной Джайлан эмира Гюльбахар хотела уже заглянуть за портьеру, но очередной стук в дверь заставил вздрогнуть.

– Я убью их всех, – пообещала себе эмира, уже зная, кого несет на этот раз.

– Эсма эмирын, – сообщила служанка.

– Пусть войдет.

– Тетя, вы не спите?

Но тут хотя бы обошлись без «матушек». Эмира холодно смотрела на очередную гостью.

– Доброе утро, тетя, – вежливо улыбнулась та.

– Здравствуй, Эсма. Может, объяснишь мне, отчего ты и твои сестры лишаете меня сегодня покоя?

– Сегодня приехала Нихан и заперлась с отцом. Они до сих пор разговаривают. Как вы думаете, тетя, это касается Озана?

– Не имею ни малейшего представления.

Эмирын только усмехнулась.

– Ну, меня вы не обманете, я не такая дура, как мои сестрицы, которые собираются съесть друг друга из-за давней истории с несчастным басэмираном. Я, тетя, никогда не задумывалась о таких глупостях, как замужество, и поэтому знаю много того, о чем не догадываются мои сестры.

– Тебя, конечно, нельзя назвать глупой, Эсма, но сейчас ты говоришь странные вещи.

– Но ведь только отец, вы и я знаем, почему Озана давным-давно не видно при дворе, – хитро прищурив свои большие темные глаза, сказала эмирын.

– А теперь еще знают и твои сестры?

– Нет, тетя. Я никогда не была сплетницей.

Да неужели? Если только благодаря возрасту не успела догнать и обогнать сестер на этом поприще.

– Я дала слово Озану, что не выдам его. И я держу его.

– Да, только не утерпела и пришла сюда. Так твой отец был прав: ты помогла ему убежать?

Эмирын растянула губы в довольной улыбке и откинула назад свои жидкие каштановые волосы.

Ее одну из сестер обделила природа густотой волос, зато, видимо, наделила куда большей проницательностью. Мать Эсмы, четвертая жена эмира, племянница старого придворного мага Али паши, была последней любовью правителя Суриды, вернувшей ему молодость души. Кроме Эсмы, она родила эмиру долгожданного наследника, на которого пять лет его жизни не могла надышаться вся семья. Но мальчик умер, а эмира Фатьма, в попытках снова забеременеть, стала экспериментировать с лекарствами и зельями, и от них же и скончалась. Приглашенные Али пашой маги-лекари не смогли спасти его племянницу. Эмир Орхан после этих событий долгое время не выходил из своих покоев никуда, кроме храма Шаллиах. С тех пор у него стало побаливать сердце.