День луны - Чингиз Абдуллаев

Обратно на работу меня, конечно, никто бы не взял. Девятьлет тюрьмы. А делать я ничего не умел. Какой из меня специалист?

Я ведь после окончания политехнического сразу в армию пошел.И ни одного дня не работал.

Куда мне нужно было идти? Устроился я охранником к одномусопливому мальчишке.

Три дня честно проработал. Выбрасывал его мусор, проститутокк нему возил. А потом двинул ему между глаз и ушел. Ну, потом меня быстронашли. Но это уже неинтересная история.

Я ведь так ничего и не научился делать.

Только убивать. А на это ремесло было много заказчиков. Вотя и выполнял их поганью заказы. Так и жил, от «гонорара» к «гонорару». —Он докурил сигарету и хотел ее по привычке бросить на пол. Потом, передумав,встал и бросил ее в пепельницу, стоявшую на другом столе.

Абуладзе ничего не говорил. Он сидел, словно окаменев, непроизнеся ни слова. Внизу открылись двери. Раздались чьи-то голоса.

— Вот, — сказал с неожиданной ненавистьюСедой, — подкрепление прибыло. Вот кто теперь у меня в товарищах.

Абуладзе повернул голову. По лестнице поднимался АркадийАлександрович со своими людьми.

Несмотря на все его усилия, он снова впал в забытье, а когдаочнулся, то обнаружил, что они уже стоят. Часы на руке работали, несмотря навсе удары и тряски, и он с удивлением обнаружил, что уже шестой час вечера.

Сизов лежал на сиденьях. Он уже не стонал, но по-прежнемуникак не хотел мириться с судьбой. И все его мысли лежали только в однойплоскости. Любыми способами бежать от террористов, предупредить своих,рассказать им о своей настоящей роли в этом затянувшемся кровавом спектакле. Отголода кружилась голова. Хотелось пить. Но он держался, стараясь не подаватьвиду, что он уже пришел в себя.

Однако на этот раз Лося ему обмануть не удалось. Тот,вернувшийся откуда-то, сел в автобус и спросил у дремавшего рядом Моряка:

— Ну как он? В сознание не приходил?

— Кажется, нет, — ответил тот.

— Кажется, нет, — передразнил его Лось. — Впрошлый раз тоже казалось. Он уже умирал.

А потом на другой балкон перелез. И так ловко, что вы ничегоне могли сделать.

— Да он уже тогда умирал, — поморщилсяМоряк, — у него вся повязка на груди в крови.

Он от потери крови сдохнет. И машину нашу испачкает.

— Какую машину? — засмеялся вдруг Лось. —Нету уже машины. Все. Теперь будем на «Роллс-Ройсах» ездить. Через несколькочасов будем далеко отсюда.

— Да, — засмеялся в ответ Моряк, —действительно глупо. Ну и пусть пачкает. Пусть все кровью испачкает. Я совсемзабыл.

Сизов не хотел себя обнаруживать, но боль была невыносимой,и он неожиданно для себя застонал.

— Пришел все-таки в сознание, — усмехнулсяЛось, — ну на этот раз ты у нас не побегаешь. — Он достал из кармананаручники, взял здоровую левую руку Сизова и приковал ее к ручке сиденья.

— Пусть теперь убежит, — сказал Лось, — когдазахочет, тогда и убежит.

— Как там дела? — спросил Моряк.

— Не знаю, — раздраженно ответил Лось, — намприказано сидеть здесь. Они нам знак дадут.

— А если они улетят без нас?

— И без этого тоже? — кивнул Лось наСизова. — Не волнуйся. Там должен быть один человек, без которого ониточно не улетят. Ни за что на свете. И пока этот человек не приедет, самолет невзлетит.

— Это ваш благодетель, — понимающе сказалМоряк, — тот самый, который все организовал?

Сизов насторожился.

— Много болтаешь! — зло крикнул на своегонапарника Лось. — Еще ничего нет, а ты уже язык распустил.

— Я просто спрашиваю.

— Заткнись и ничего не спрашивай.

— А ребята где?

— Там, где надо, стоят. Ты за них не беспокойся. А унас здесь самое лучшее место. Все видно.

— Да что здесь видно? — возмутился Моряк. — Всамом конце встали. Нужно было там стоять, у здания вылета.

— Где надо, там и стоим. Следи лучше за этим раненым.Если еще раз убежит, я тебя за ним пошлю и в самолет не возьму.

— А при чем тут я?

— Я тебя предупредил.

— Да ладно, ладно.

Сизов лежал с закрытыми глазами. Кто же этот неизвестный,который все организовал и придумал и без которого они ни за что не взлетят?Узнать бы имя этого человека.

Виктор стоял в кабине, глядя на двух пилотов. После смертиштурмана оба замкнулись в себе, не став даже разговаривать друг с другом. Лишьнеобходимые команды и пояснения.

В один из моментов второй пилот посмотрел на Виктора.

— Курить-то хоть можно? — спросил он. — Выэти правила отменяете?

На авиалайнерах "Ибериио традиционно не разрешалоськурить. Ничего не понявший Виктор молча смотрел на него.

— Он, кажется, не понимает, — изумился второйпилот. — Откуда нашли такого идиота?

— С чего ты решил? — взглянул на стоящего за ихспиной Виктора командир авиалайнера.

— Да этот кретин стоит как немой. Эй, парень, может, тыглухонемой?

Виктор по-прежнему стоял молча. Он понимал, что ониобращаются к нему, но не знал, что говорить.

— Кажется, он действительно глухонемой, — удивилсявторой пилот. — Это уже смешно.

Честное слово. Даже обидно. Поставили такого идиота.

— Не перегибай, — посоветовал командир, —может, он и понимает.

— Ничего он не понимает. У меня в кармане лежит второйпистолет, — сказал вдруг второй пилот и сжался в ожидании удара. Викторпо-прежнему стоял, молча глядя на них.

— Ты это серьезно? — спросил командир.

— Конечно, нет, — улыбнулся второй пилот, —просто проверял его реакцию. Он даже не шелохнулся. Он или глухонемой, или непонимает испанского языка. Может, он немец или швед? Посмотрите на его лицо, онопределенно не испанец.

— Мне трудно повернуть голову, — ответилкапитан, — он сразу все поймет.

— Что вы думаете делать? — спросил его напарник.

— Пока не знаю.

— Вы хотите лететь в Монрови? Там сейчас война.

— Я помню, Хосе, но у нас нет другого выхода. На бортусто пятьдесят пять пассажиров.