Книги крови. Запретное - Клайв Баркер

Гарви в раздражении отвернулся от воды. И тогда увидел, что теперь он здесь не один. Появившиеся откуда-то три девушки направлялись к нему вдоль края бассейна. В одной из них он узнал ту, что видел два дня назад. В отличие от сестер, она была одета. Одна грудь обнажена. По мере приближения девушка серьезно смотрела на него. В руке она несла веревку, по всей длине украшенную грязными ленточками, завязанными в причудливые банты.

По прибытии этих трех граций беспокойные воды бассейна закрутились в неистовом кипении, в то время как его обитатели всплывали приветствовать девушек. Гарви разглядел три или четыре беспокойно снующие формы, однако на поверхности они не появлялись. Он растерялся: инстинкт говорил бежать (все-таки веревка – это веревка, хоть и украшенная), а желание посмот реть, кто же плавает в бассейне, удерживало на месте. Эзра бросил взгляд на дверь – до нее десяток ярдов. Быстрый рывок, и он в прохладном коридоре. Оттуда Чандаман его услышит.

Девушки остановились в нескольких футах от Гарви и внимательно смотрели на него. А Гарви – на них. Все помыслы, приведшие его сюда, угасли. Ему уже не хотелось накрыть ладонями груди этих созданий, не хотелось барахтаться меж их блестящих бедер. Эти женщины лишь казались женщинами. Их спокойствие было не покорностью, но наркотическим трансом; их нагота была не похотью, а ужасающим и отталкивающим безразличием, оскорбительным для него. Даже их юность – нежная бархатистость кожи, блеск волос, – даже она казалась какой-то испорченной. Когда девушка в платье протянула руку и коснулась его влажного от пота лица, Гарви тихонько вскрикнул от отвращения – будто его лизнула змея. Девушку абсолютно не тронула его реакция, она шагнула еще ближе, глядя ему прямо в глаза, и пахло от нее не духами, как от его любовницы, а телесностью. Униженный, оскорбленный, он был не в силах отвернуться и стоял, глядя в глаза этой шлюхе.

Поцеловав Гарви в щеку, она обвила вокруг его шеи украшенную лентами веревку.

Весь день Джерри названивал в офис Гарви каждые полчаса. Сначала ему сказали, что шефа нет на месте и он приедет во второй половине дня. Однако во второй половине дня ответ изменился. Джерри сообщили, что Эзра и не собирался приезжать в офис. Мистеру Гарви нездоровится, сказала секретарша, он отправился домой. Пожалуйста, перезвоните завтра. Джерри оставил для шефа сообщение о том, что достал план первого этажа Бассейнов и с радостью встретится и обсудит с мистером Гарви их планы в удобное для мистера Гарви время.

Кэрол позвонила после обеда:

– Сходим куда-нибудь вечерком? В кино, например?

– А что ты хочешь посмотреть? – спросил он.

– Ой, не знаю… Давай вечером решим, ладно?

Решили они сходить на французский фильм, в котором, насколько смог уловить Джерри, начисто отсутствовал сюжет: продолжительная серия диалогов героев фильма, обсуждавших свои травмы и желания, второе было прямым следствием первого. Фильм вызвал у него апатию.

– Тебе не понравилось…

– Так себе. Все эти страхи…

– И никакой стрельбы.

– И никакой стрельбы.

Она улыбнулась своим мыслям.

– А что смешного?

– Ничего…

– Не говори «ничего».

Она пожала плечами:

– Да я просто улыбнулась, и все. Могу я улыбнуться?

– Господи. Нашему разговору без субтитров никак.

Они прошлись немного по Оксфорд-стрит.

– Ты не голодна? – спросил он, когда они подошли к началу Поланд-стрит. – Можем зайти в «Красный форт».

– Нет, спасибо. Терпеть не могу есть на ночь глядя.

– Ради бога, давай не будем спорить из-за этого дурацкого фильма.

– А кто спорит?

– Ну, чего ты заводишься…

– В этом у нас с тобой много общего, – парировала Кэрол. На ее шее проступили красные пятна.

– Утром ты говорила…

– Что говорила?

– О нас, о том, чтобы не потерять друг друга…

– То было утром. – Ее взгляд стал жестким. И затем вдруг: – Джерри, да тебе плевать на всех и на меня в том числе!

Развернувшись к нему, Кэрол впилась взглядом в его лицо, словно не давая ему шанса ответить. И когда ему это не удалось, странное удовлетворение мелькнуло на ее лице.

– Спокойной ночи… – проронила Кэрол и пошла прочь. Джерри смотрел вслед, считая ее шаги: пять, шесть, семь… Самая потаенная частичка его души рвалась окликнуть подругу, но дюжина неуместностей – включая гордыню, усталость, досаду – не позволяли сделать этого. Единственным, что в конечном итоге заставило позвать ее, была мысль о пустой постели этой ночью, о простынях, теплых лишь в том месте, где лежал он, и холодных как могила справа и слева от него.

– Кэрол.

Она не оглянулась, и шаг ее не сбился. Джерри побежал за ней, думая о том, что эта сценка, наверное, развлечет прохожих.

– Кэрол. – Джерри ухватил ее за руку. На этот раз она остановилась. Он обошел ее, чтобы заглянуть в лицо, и был шокирован и расстроен: Кэрол плакала. Ее слезы он ненавидел лишь чуть в меньшей степени, чем свои.

– Сдаюсь, – сказал он, выдавив улыбку. – Фильм – шедевр. Годится?

Она отказывалась утешиться этой нелепостью; припухшее от слез лицо было несчастным.

– Не надо, – проговорил он. – Прошу тебя, не надо… Я не…

(Не умею просить прощения – хотел сказать он, это было правдой настолько, что даже подобное признание оказалось ему не под силу.)

– Ничего… – мягко сказала Кэрол. Она не сердилась, видел Джерри, она просто была несчастна.

– Пойдем ко мне.

– Не хочу.

– Я хочу, чтоб ты пошла, – сказал он. Это получилось у него искренне. – Я не люблю выяснять отношения на улице.

Джерри поймал такси, и они поехали в Кентиш Таун; всю дорогу оба молчали. Поднявшись по ступеням к входной двери, Кэрол поморщилась:

– Что это за вонь?

Сильный кислый запах, казалось, струился по ступеням крыльца.

– Здесь кто-то побывал, – сказал он, внезапно охваченный тревогой, и рванул вверх по лестнице к дверям квартиры. Те оказались открыты, замок варварски выдран, дверной косяк расколот. Джерри выругался.

– Что случилось? – спросила Кэрол, догоняя его.

– Взлом.

Джерри шагнул за порог и включил свет. Всюду царил хаос. Квартиру полностью разгромили. Повсюду акты мелкого вандализма: разбитые картины, вспоротые подушки, расколотая мебель. Он стоял в центре хаоса, и его трясло, а Кэрол бродила из комнаты в комнату и повсюду находила безжалостное разрушение.

– Это личное, Джерри.

Он кивнул.

– Я вызову полицию, – предложила она. – Проверь, что украли.