Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь - Диана Чемберлен

– Однако тебе же будет лучше, если ты простишь, – откликнулся отец.

– Может, когда-нибудь, – предположила я. – А пока я еще слишком сердита на него.

– С грузом непрощенной обиды трудно жить, – задумчиво произнес он. – Все равно что пытаться танцевать со свинцовой тяжестью на плечах. Отягощающее бремя гнева будет неизменно угнетать тебя.

Он говорил со мной своим профессиональным тоном, и мне хватило такта только на то, чтобы удержаться от искушения с делано скучающим видом закатить глаза к потолку. Я предпочла просто отвернуться к клавиатуре, подняв к клавишам пальцы с облупленным звездно-синим лаком.

– Итак, – спросила я, – продолжим?

Сан-Диего

Я пятый раз проверила время на экране моего мобильного телефона. Почти половина первого. Сиенна сказала, что встретится с нами в полдень. Хорошим началом наше общение с этой девушкой никак не назовешь.

Слегка отодвинув чай со льдом, я обмакнула тортилью в вазочку с гуакамоле. Сидевший за столом напротив меня Эйден вяло усмехнулся.

– Я думал, мы не приступим к ланчу, пока не дождемся ее, – заметил он.

– Нужно же мне чем-то занять руки, – отозвалась я и решилась высказать то, о чем мы оба думали. – Неужели она опять вышла из игры?

Я безумно нервничала. Эйден смотрел в ресторанное окно, хотя панораму улицы загораживали раскидистые цветущие кусты с райскими птицами.

– Боже, надеюсь, нет.

Наше настроение ухудшалось с каждой минутой. Я боялась звонить Зоуи. Боялась очередной раз разочароваться.

– Смотри, – сказал Эйден, и я проследила за его взглядом, устремленным на вход ресторана, где стояла юная растерянная девушка, обводя посетителей ищущим взглядом. Ее синяя трикотажная блуза натянулась на выдающемся животике.

– Бог ты мой, это она! – воскликнула я, поднявшись из-за стола. Я направилась к ней с протянутой рукой и спросила: – Вы Сиенна?

Она ответила мне трепетной улыбкой, ее нижняя губа дрожала. Я мгновенно прониклась состраданием к ней, испытав побуждение обнять ее, но сдержалась и просто пожала ей руку. Не уверена, чьи ладони были влажными: ее или мои.

– Извините, что я так опоздала, – сказала она. – Я совершенно запуталась. Никогда раньше не ездила одна в Сан-Диего.

– Не за что, – ответила я и, взяв ее за руку, повела к нашему столику.

При нашем приближении Эйден встал и улыбнулся, не выдав ни малейшего признака напряженности.

– Сиенна, очень приятно с вами познакомиться, – сердечно произнес он, завладев ее рукой, после чего предупредительно выдвинул для нее стул.

– Мне очень жаль, что в прошлый раз все получилось так нелепо, – смущенно произнесла она, неловко опускаясь на стул.

Ее живот касался края стола. Беременность явно подходила к концу, и я с трудом заставила себя отвести глаза от прекрасного округлого живота будущей матери.

– Пустяки, – ободряюще заметил Эйден.

– Ведь вам пришлось принимать на редкость трудное решение, – добавила я.

– Жутко трудное, – согласилась она, кивнув и слегка округлив глаза. – К тому же все мои подруги постоянно пытались отговорить меня, твердя, что я собираюсь сделать большую глупость.

– Должно быть, вы обладаете сильной волей, раз способны противостоять им, – сказала я.

– Не знаю уж, насколько я сильна, – с печальной улыбкой ответила она, – ведь один раз я уже позволила им отговорить меня. И возможно, я по-прежнему хотела бы оставить этого ребенка, если бы не поговорила с Кейт в агентстве.

«Спасибо тебе, Кейт!» – подумала я.

Мы с Эйденом обговорили план нашего разговора с Сиенной. И решили, что начнем с легких тем. Поближе познакомимся с ней и расскажем о себе, прежде чем перейти к главным вопросам удочерения.

– Не хотите ли рассказать нам о ваших друзьях, – предложила я. – Вы еще видитесь с подругами, с которыми вместе учились до того, как стали ходить на специальные курсы?

– Нет, – призналась она. – Хотя мне их очень не хватает. Отчасти поэтому я и выбрала удочерение, – явно взволнованно протараторила она, слегка задыхаясь.

Пока она говорила, я присмотрелась к ее лицу. У нее не было ни малейшего сходства с Джулией Стайлз. Очень симпатичное, округлое лицо, обрамленное пышными каштановыми волосами, достигающими плеч. В верхнем свете ее пряди отливали медью, и очки она носила в оправе такого же цвета. За очками темнели карие, почти шоколадные глаза, такие же, как у Эйдена: «Может, такие же будут и у нашей дочери?» С каждым мгновением Сиенна становилась для меня все более привлекательной.

– Я скучаю по моим подругам и по моей прежней жизни, – заключила она. – Видимо, я кажусь вам настоящей эгоисткой?

Мы с Эйденом одновременно покачали головами, отрицая ее предположение.

– Но это же вполне понятно, – отозвался Эйден.

Я обрадовалась своевременному приходу официанта, мы просмотрели меню и сделали заказ. Все нам троим не мешало отвлечься и немного перевести дух.

Потом мы спросили ее о семье, и она сообщила нам, что ее отец «остался в прошлом», теперь у него другая семья.

– Хотя у меня прекрасная мама. И она всецело поддерживает меня в вопросе удочерения.

Я немного слышала уже о матери Сиенны. Зоуи говорила мне, что она хотела присоединиться к нам за сегодняшним ланчем, но Сиенна уговорила мать позволить ей пойти на первую встречу одной.

– Она не хочет, чтобы я забросила учебу, и все такое прочее, – сообщила она. – Хотя мой младший братец мечтает стать дядей. Ему не терпится увидеть малышку.

Я поняла, что Эйден перевел взгляд на меня, пытаясь оценить, какой отклик вызвала у меня такая новость, поскольку младший брат Сиенны, очевидно, намерен приобщиться к жизни нашего возможного ребенка. Но мое лицо осталось невозмутимым.

– У меня было никудышное детство, – пояснила она. – Я выросла без отца, поэтому мне очень хочется найти пару с хорошими семейными отношениями, а вы выглядите очень счастливыми.

– Так и есть, – заверил Эйден.

– Да, у нас крепкая семья, – подхватила я, улыбнувшись мужу.

– Нам досталось невеселое детство, – продолжила Сиенна. – Мама постоянно пропадала на работе – она работает на парковке, – и мы не бывали даже в парках развлечений. Поэтому, увидев фотографии ваших поездок, я представила, что у моего ребенка будет разнообразное и интересное детство. Это же очевидно.

Мне ужасно хотелось спросить, победили ли мы пару с девочкой и собакой, но не хотелось упоминать о них, пока она сама не вспомнит. Официант принес наш заказ. Сиенна заказала овощную кесадилью, и я слегка забеспокоилась, достаточно ли протеинов в ее рационе питания. Впрочем, спрашивать я не стала. Пока ребенок принадлежит только ей. Надо помнить об этом.