Влюбленный сказочник - Мари Феррарелла

— Да, похоже, изменилось не только имя. — наконец произнесла она. Заставив себя отвести взгляд от мощных плеч Карла, она схватила рубашку.

Мужчина медленно улыбнулся.

— Я помогаю дядюшке Джеку на ранчо, когда у меня выдается возможность.

— Дела на ранчо все-таки идут неплохо? — пробормотала она.

- Да.

Мелинда не могла пошевелиться, прижимая к груди рубашку. Он покосился на ванную.

— Э... разве ты не хотела ее замочить?

- Что?

Вздрогнув, словно очнувшись от сна, Мелинда вспомнила о рубашке и покраснела.

— Да. Точно. Тебе нужна другая рубашка? Могу принести одну из папиных, — предложила Мелинда, обернувшись в дверях.

Все, что Карл помнил о мистере Морроу, это то, что тот был очень мрачным человеком, который имел обыкновение на все вопросы отвечать «нет».

— А он не будет против?

Мелинда пожала плечами.

— С возрастом он несколько смягчился. Наверное, папе пришлось нелегко, когда он остался один, — она улыбнулась. — Представляешь, он даже бросил пить. По крайней мере, за все это время я еще ни разу не видела его с бутылкой.

Действительно, некогда Дэвид Морроу был пьяницей. И обвинял свою жену еще и в том, что из-за нее он начал пить. Правда, Карл слышал, что все было как раз наоборот: миссис Морроу ушла, не в силах выносить вечно пьяного мужа.

По искреннему убеждению Карла, главная ошибка отца Мелинды заключалась в том, что он не позволял дочери помнить мать такой, какой она была на самом деле. Он пользовался каждой возможностью очернить ее. К тому же из кожи вон лез, чтобы убедить дочь в том, что ее ждет та же судьба.

Когда Мелинда уехала со Стивеном, Морроу сказал только одно: «Я знал, что толку из нее не выйдет. Вся в мать». Весть о том, что мистер Морроу несколько изменился, удивила Карла.

— Думаю, возможно все, — наконец произнес он, поднимаясь вслед за ней по лестнице. Остановившись на секунду, он с сомнением посмотрел на комнату, где сидели дети. — А с ними все будет в порядке?

Проявленная забота о детях растрогала Мелинду. Не все мужчины похожи на Стива, напомнила она себе.

— У меня по всему дому стоят микрофоны, — отозвалась женщина, указывая на шкаф, где располагался один из них. — Если что-то случится, я услышу и сразу спущусь.

Карл кивнул.

— Рад, что твой отец наконец научился ценить тебя такой, какая ты есть, и перестал видеть в тебе тень матери.

— Знаешь, никто не умеет выражать мысли так, как ты. — Войдя в спальню своего отца, Мелинда подошла к гардеробу и потянула дверцу на себя. — Я так старалась не быть похожей на свою мать. Правда, оказалось, что я в этом не слишком преуспела.

— В каком смысле?

— Моя мать часто принимала неверные и опрометчивые решения. Похоже, это передается по наследству, - Мелинда нарочито беззаботно пожала плечами.

Карлу хотелось бы развить тему, спросить, почему молодая, красивая женщина с тремя детьми считает себя похожей на непутевую женщину, бросившую маленького ребенка.

— Вот как?

— Именно. Я не собираюсь следовать ее примеру. И не буду заводить никакие шашни.

Решимость, прозвучавшая в ее голосе, заставила Карла улыбнуться.

— И ты в этом на сто процентов уверена?

— У меня трое детей, которым я нужна каждую секунду. Если повезет, появится еще и собственный бизнес. Так что если и останется хоть какое-то время, то для серьезных отношений его все равно будет слишком мало, — она наконец выбрала рубашку.

Он накинул светло-зеленую рубашку, застегнул пуговицы и сразу же закатал рукава, по своему обыкновению.

— Станешь монашкой? — поддразнил он Мелинду.

— И очень занятой монашкой — с тремя-то детьми, — усмехнулась та. — Разумеется, — сказала она, взглянув на Карла, — для друзей у меня времени хватит. Будешь моим другом, Карл? Я знаю, что просто не заслуживаю второго шанса после того, как с тобой обошлась, но... - она помолчала и все-таки опять спросила: - Будешь?

— Странно, — протянул Карл, изо всех сил стараясь говорить безразлично. — Я не помню, что именно ты мне сказала перед отъездом.

— Вот и хорошо, — Мелинда понимала, что он солгал, но была благодарна за это. — И не вспоминай. Пусть останется только хорошее, — она протянула ему руку. — Мы договорились?

Карл даже не шевельнулся, и на мгновение ей показалось, что он так и не простил ее.

— Только в том случае, если ты спасешь мою форменную рубашку, — ухмыльнулся он. — Иначе Квинт вычтет ее стоимость из моего жалованья.

— Спасение форменной рубашки внесено в список дел первостепенной важности, — объявила Мелинда, выходя из комнаты.

Карл шел за ней, изо всех сил пытаясь не замечать, как соблазнительно покачиваются при ходьбе ее бедра.

Мелинда проводила Карла к двери. Его рубашка, влажная, но чистая, покоилась на руке.

— Уверен, что ее не надо высушить? Раз уж мы теперь друзья, мог бы остаться чуть дольше.

Предложение было весьма соблазнительным, поэтому Карл его и отверг. Кроме того, у него была и более прозаическая причина отказаться.

— Я сейчас на работе, Мелинда. И, к моему величайшему сожалению, стирального перерыва у меня нет.

Та покачала головой.

— Сомневаюсь, что кто-то ждал этого момента, чтобы совершить ограбление. Случилось ли в нашем городке вообще хоть одно преступление с тех пор, как ты стал помощником шерифа?

— Только одно, - признал Карл. Сестричка будущей жены Квинта, в ту пору еще несовершеннолетняя, участвовала в попытке выноса товара из магазина — в обход кассы, разумеется. Если бы не тот случай, Джинни, возможно, никогда бы не появилась в жизни Квинта и в городе до сих пор не было бы адвоката. — Это только доказывает, что я хорошо справляюсь со своими обязанностями, — усмехнулся он. — Отпугиваю плохих парней.

Мелинда рассмеялась, и от этого звука у Карла привычно заныло в груди.

— Никогда не думала, что ты можешь напугать кого-то.

Правда, в нем присутствовала некоторая властность, которой не было раньше. Интересно, нашел Карл уже кого-нибудь или нет? Обручального кольца он не носил, но это еще ничего не значило.

Карл открыл дверь, собираясь уходить, но женщина остановила его.

— Карл...

Повернувшись, он увидел, как Мелинда нервно прикусывает нижнюю губу. Верный знак, что она пытается подобрать слова, чтобы что-то спросить.

— Ладно, неважно, — отмахнулась она. — Не могу просить тебя об этом.