Обольщение ангела - Патриция Грассо

Лицо Лавинии прояснилось, и она улыбнулась ему. – Как только я уйду, проскользни незаметно в свою комнату, – приказал Гордон. – Оденься и приготовься пройтись по модным лавкам к тому времени, когда я вернусь.

– По модным лавкам? – заинтересованно повторила Лавиния.

Гордон улыбнулся:

– Да, моя милая. Я куплю тебе что-нибудь особенное.

С этими словами он взял сумку для гольфа и махнул другу рукой.

– Пожалуй, я поеду с тобой, – сказал Мунго, когда они вышли за порог.

– Я думал, ты терпеть не можешь Макартуров, – возразил Гордон.

– Да, но мои эдинбургские кредиторы ходят за мной по пятам, и в данный момент Макартуры представляются мне куда меньшим злом.

Смех Гордона резко оборвался, когда что-то тяжелое ударилось в дверь, которая закрылась за ними. Мужчины остановились и взглянули друг на друга.

– Лавиния изливает свою злость, – сказал Мунго меланхолически. – Ведь титул, которого она сама домогается, достанется крошке Макартур.

Гордон беззаботно пожал плечами:

– Лавиния это переживет. Насколько я знаю эту женщину, ее сердце не так-то просто разбить.

И, закинув за плечи свои сумки для гольфа, двое мужчин зашагали дальше по коридору.

– Я отправлюсь в Арджил утром, – сообщил Гордон другу. – Будь готов на рассвете, если не передумаешь сопровождать меня.

Мунго с удивлением посмотрел на него:

– Ты же сказал Лавинии…

– Ливи узнает об этом, только когда я уеду. – Гордон подмигнул другу и добавил: – Подарок, который я сегодня куплю, послужит ей утешением… Ах, черт, впереди еще одна, теперь уже двойная, доза неприятностей.

Мунго обернулся. Навстречу им плыли леди Армстронг и леди Элиот. Заметив мужчин, они приветливо заулыбались.

– Доброе утро, леди, – приветствовал Гордон двух своих бывших любовниц. И одарил их одной из своих обаятельных улыбок.

– Вы будете завтра вечером на королевском маскараде? – спросила леди Элиот, обращаясь к Мунго.

– Утром мы уезжаем из Эдинбурга, – вмешался Гордон.

– Бедняжка Лавиния будет так разочарована, – заметила леди Армстронг с фальшивой ноткой в голосе.

– Черт с ней, с Лавинией, – насмешливо бросила леди Элиот, все еще не сводя с Мунго приглашающего взгляда. – Я буду больше разочарована.

– У нас встреча с его величеством, и мы не хотим заставлять его ждать, – сказал Гордон, дергая друга за рукав. – Так что извините нас, леди.

– Зачем ты это сделал? – спросил Мунго, когда они пошли дальше по коридору. – Леди Элиот, кажется, заинтересовалась мной.

– Леди Элиот замужем, – напомнил ему Гордон.

– Гм, но ты-то спал с ней, – возразил Мунго. – Тогда ее замужество тебя не беспокоило.

– Замужние любовницы – это дорогое удовольствие, – наставительно заметил ему Гордон. – Спать с чужими женами – значит зря тратить свое время и силы. Тебе нужно поухаживать за какой-нибудь богатой наследницей.

– А как я это сделаю, если у меня никого нет на примете? – спросил Мунго.

– Для начала говори всем женщинам подряд то, что они хотят услышать, – посоветовал Гордон. – Говори красивой женщине, что она умна, а умной – что она красива.

– А если она и красива и умна?

– Шпарь по обоим направлениям, друг мой, – отвечал Гордон. – Действовать так – значит дать женщинам то, что они втайне желают, и тогда они пойдут за тобой, как на поводке, куда ты их поведешь. Точно так же надо действовать и с королем.

Мунго бросил на друга насмешливый взгляд:

– Значит, правду говорят люди.

– А что они говорят?

– Что среди Кэмпбелов мошенников больше, чем в других кланах честных людей.

Гордон ухмыльнулся:

– Благодарю за столь лестную оценку. – Он протянул руку и дружески обнял приятеля за плечи. – Ты слышал историю о том, как преподобный Джон Нокс играл в гольф в воскресенье, хотя сам же и запретил это?

Мунго отрицательно покачал головой.

– В одно прекрасное воскресное утро этот добродетельный реформатор уединился, чтобы тайком поиграть в гольф, – рассказывал Гордон. – Бог увидел, чем этот лицемер занимается, и наказал его, сделав так, что тот одним ударом послал мяч прямо в лунку.

– Но это же не наказание, – удивленно заметил Мунго.

– Странно, что ты это говоришь, – ответил Гордон, искоса взглянув на друга. – Святой Петр сказал те же самые слова. Но бог поднял на святого Петра одну бровь и возразил: «Как это не наказание? А кому он сможет рассказать об этом?»

Мунго хмыкнул:

– Ну и поделом этому ублюдку. Мой дядя говорил, что воскресенье было самым лучшим днем недели, пока Джон Нокс не распорядился им по-своему.

Гордон громко расхохотался:

– Мой отец говорил то же самое… Но давай-ка поспешим, а то его величество нас заждался. Смекаешь, чем это пахнет?

– Да. Он выиграет больше денег, чем я могу позволить себе проиграть.

Торопясь на встречу с королем. Гордон и Мунго ускорили шаг. Но за углом они едва не столкнулись с кем-то, кто огибал этот угол с противоположной стороны. В тусклом свете коридора мужчина казался более мрачным и зловещим, чем сам Люцифер.

– Ого, мне чертовски повезло, – сказал незнакомец, улыбнувшись маркизу. – Я нашел вас без особых хлопот.

«Человек из клана Макартуров, – подумал Гордон, заметив на нем одежду в зеленую и черную клетку с желтой полосой. – Приехал сказать мне, что моя женушка выросла». Приглядевшись к незнакомцу, он понял, что перед ним Даб Макартур, один из его шуринов.

Даб Макартур был мужчина шести футов росту, мощного телосложения, с темными волосами и непроницаемыми черными, как безлунная ночь, глазами. Его широкая улыбка не столько располагала, сколько настораживала. В свои двадцать пять он очень походил на отца в молодости.

– Здравствуй, кузен Даб, – сказал Гордон, улыбаясь в ответ. – Что привело тебя в Холируд?

– Сейчас узнаешь.

Гордон удивленно поднял на него брови. Он повернулся, чтобы представить своего спутника, но запнулся, заметив холодную ненависть, сверкнувшую в голубых глазах друга при взгляде на Даба. Почему Маккинон питает такую сильную неприязнь к Макартурам? Это не сулило ничего хорошего их давней и крепкой дружбе. Ведь, в конце концов, его малолетняя жена была единственной дочерью главы клана Макартуров.

Отогнав эти мысли, он вновь изобразил на лице приветливую улыбку и проговорил:

– Познакомься с Мунго Маккиноном, одним из моих ближайших друзей.

– А вы, случайно, не родственник моей кузины Гленды?