Кодекс Охотника. Книга ХХ - Юрий Винокуров

Елизавета не была бы Елизаветой, если бы всё-таки не подняла, как глава государства, то самое требование Годарта, на что князь отреагировал также крайне неожиданно — широко улыбнулся, кивнув на Иллариона.

— Это — сын Александра. Про Антона вы тоже слышали.

— Я его даже видела, — тут же поправилась Елизавета Петровна.

— Вот видите, — Годар на секунду погрустнел, сказав, как бы между прочим. — Надеюсь, я тоже смогу когда-нибудь его увидеть. Так вот, у меня к вам вопрос: неужели вы сами не хотели бы иметь такого сильного ребёнка?

Тут сбоку негромко поперхнулась чаем цесаревна Ольга, которая присутствовала при всем этом. Все взгляды устремились на неё. Она героически попыталась убрать с лица широкую улыбку.

Елизавета Петровна ждала, что она вот-вот скажет своё фирменное: «Ну, я же говорила!», но на этот раз дочка при посторонних сдержалась. В общем, этот вопрос, как говорится в простонародье, «замяли для ясности». И продолжили обсуждать то, ради чего они собрались, а именно — участие Пруссии на стороне Российской Империи.

Собственно, то, что Европа нападёт рано или поздно, в этом сомнений не было. Вот в данной конкретной ситуации это будет скорее поздно. Ведь прусские войска никуда не собирались передислоцироваться со своей родины. Они оставались в Пруссии. А на границе с Европой располагалась довольно сильная имперская армия.

Одно дело — иметь одного противника, а другое дело — иметь двух, тем более, второго прямо в сердце своего государства. Ведь Годарт мог в любой момент развернуть свои войска, как в сторону Короната, так и в сторону Австро-Венгрии, и дальше двинуться в сторону Средиземного моря, либо же пойти на восток на соединение с имперским корпусом. Ну, а в случае, если европейцы заведут свои войска в Пруссию первыми, то останется только связать их боем, а затем дождаться быстрого марша имперских войск с востока.

У Годарта были планы на все эти случаи, с просчитанными вероятностями успеха и с точным планом действий. Генри Годарт, как всегда, подтвердил звание одного из величайших полководцев мира. Вот только и Елизавете было что сказать. Когда её штаб внимательно выслушал предложение Железного Князя, и пришло время принимать решение, ей позвонили, и она подняла коммуникатор. На вопрос Годарта:

— Ну, что мы решаем?

Она сказала, улыбнувшись.

— Погодите минутку! У нас появилась ещё одна переменная в уравнении.

Годарт удивлённо приподнял бровь, но тут же распахнулась дверь в зал, и внутрь вошла красивая пара. За высоким статным мужчиной, чьи движения были неудержимыми, шла стройная беловолосая красавица. При желании, конечно, он мог подхватить её на руки и побежать, как делал всегда, быстро и решительно. Похоже, что спутница выступала своеобразным якорем, возвращающим ее венценосного супруга на землю смертных, где существует не только сражение, но и политическое решение.

— Ваше Императорское Величество! — широко улыбнулась королева Лагерта.

— Ваше Величество! — приподнялась на троне Елизавета Петровна. — Приветствую, Ваше Величество! — обратилась она к Ульриху.

Северный Король нахмурился, получив лёгкий толчок локтем от своей супруги, и гулким басом, приличествующем больше снежному троллю, прогудел.

— Приветствую, Ваше Императорское Величество! Я прибыл, чтобы исполнить обещание, данное вашему отцу.

Сбоку раздался смешок. Елизавета недоуменно повернулась и увидела, что это улыбается Железный Князь. Что-то слишком много от него эмоций за одну встречу. И эти эмоции были сейчас явно не вызваны Лариком. Если посмотреть в серые глаза Генри Годарта, можно увидеть, как у него заново закрутился калькулятор вычислений новой военной кампании. Успешной военной кампании, судя по его улыбке.

— Вот теперь повоюем! — радостно потёр руки Железный Князь.

Глава 3

— Какого хрена ты тут делаешь? — не понял я, сильно… гхм… удивившись.

— Отец… Ты разве не рад видеть меня⁈ — растерялся Ларик.

После его слов я выругался в сердцах.

— А ты здесь при чем, Ларик⁈ Я к нему обращаюсь! — указал я пальцем на Годарта, который скромно стоял в сторонке.

Я малость опешил, когда увидел, как он выходит из вертушки, которая села на моих землях. Это надо же такое придумать? Сколько раз я морозился от него и посылал нафиг всех его людей с сообщениями о встрече.

Нет… Годарта я сильно хотел вычеркнуть из своей жизни. Затем, чуть смягчился и послал к нему Иллариона. Но, блин, что это? Кто мог подумать, что он выйдет из имперской вертушки? Это что такое? Я думал, что прибыли посланники от Лизы… Ну, или прилетела она сама.

— А ты кого ожидал увидеть? Её Императорское Величество Елизавету Петровну? — хмыкнул Годарт и рассмеялся.

— Ну… Вообще-то, она тут часто бывает, — сам не знаю, зачем это сказал.

— Это хорошо… — кивнул он довольно, а вот зачем он это сделал, я не понимал.

В общем, суть такова, что ко мне в гости приперся сам Годарт, и я не понимаю, как себя с ним вести.

— Успокойся… Я отлично понимаю твой гнев, — сказал он, подходя поближе. — Но я не враг тебе… Право встречи с тобой я заслужил.

— Заслужил? — удивился я такому. — Каким образом?

— Я теперь союзник Империи! Вчера был заключен союз. Одно из моих условий — это встреча с тобой. Хотя, даже не с тобой, а с моим еще одним внуком.

Вот же Годарт… Если я планировал его выпроводить отсюда, то после этих слов не могу сделать такого. Дед, который хочет видеть внука. Тут, пожалуй, даже я не вправе ему запретить. И не только потому, что берегу чувства Генри, а это имеет смысл для Антона… Познакомиться со своим дедом.

Пока мы разговаривали, подошли Анна с Катей, которые уже были в курсе этой истории, но не знали, как на нее правильно реагировать. Но кажется, теперь уже знают. Они поздоровались с ним учтиво, но сдержанно, и спросили, надолго ли он к нам приехал погостить. При этом, правда, смотрели на меня, ведь как я скажу, так и будет.

— Не стоит переживать… У меня с сыном были не самые лучшие отношения. Я предал его… Так бывает, и за свои ошибки нужно платить. Однако добавлю, что я тогда сделал для него всё, что мог. Впрочем, он это и сам прекрасно понимает.

Он не убил меня, а имитировал мою смерть. Но изгнание — это тоже такое себе. Не будь я