Смертельно прекрасна - Эшли Дьюал

– Мэтт, – не отрываясь от микроскопа, отвечает парень.

Хм, обычное имя. Я-то ожидала услышать что-то вроде: Дамиан, Кристофер или Джером.

– А ты – Ариадна, верно? – Он все-таки переводит на меня взгляд. Глаза у него темно-синие.

– Ари, – киваю я, торопливо списывая малопонятные расчеты.

– Как тебе Астерия?

– Интересный городок.

– «Рамоунз» тут не слушают, если что.

– Почему?

– Ты видела церковь на въезде в город? А на площади? У школы?

– Ого, так здесь все верующие? – скептически восклицаю я. – Религиозная дыра?

– Что-то вроде того, – соглашается Мэтт и удаляет фильтрованной бумагой раствор поваренной соли с предметного стекла. – Ты все? Я хочу сдать работу.

– Еще пару секунд.

Облизываю губы и сосредоточенно наклоняюсь над записями. Волосы падают на тетрадь, я откидываю их, но они все равно падают.

– На следующий урок нужно будет принести гербарные экземпляры растений, – предупреждает парень, забрасывая вещи в черный рюкзак. – Если не хочешь больше списывать, подготовься.

– А если хочу? – Я ставлю точку и с довольным видом захлопываю тетрадь. – Я правда не люблю биологию.

– А я правда не люблю, когда у меня списывают, Ари. – Он решительно забирает тетрадь и коротко кивает. – Еще увидимся.

Мне остается только помахать ему рукой. Кажется, мне на завтра действительно придется собирать гербарий. Проклятье.

Найти столовую оказывается проще простого. Надо только следовать за потоком бешеных подростков, которые едва не сбивают друг друга с ног, устраивают давку в дверях, а потом разбредаются к столикам.

Останавливаюсь в проходе: так, и что дальше? Свободных мест нет. Подсесть к кому-то? Лучше сразу выжгу себе на лбу слово «идиотка». Или «неудачница». На выбор.

Поправляю ремень сумки и неожиданно замечаю Хэрри. Отлично. Вот и спасение. Парень машет мне рукой и кивает, наверное, раз десять. Странный. Он очень и очень странный. Нужно сказать ему, чтобы перестал зачесывать набок волосы.

– Привет еще раз, – говорю я, усаживаясь напротив. Парень смущенно поправляет очки и кивает. В одиннадцатый раз. – Я думала, ты не придешь.

– И я так думал. В смысле думал, что ты не придешь, а не я.

– Отлично. И вот мы оба здесь…

– Да. Ну… – Хэрри чешет шею, – как тебе первый день? Познакомилась с кем-нибудь?

– Интересный вопрос. Дай подсчитаю, – я задумчиво загибаю пальцы, глядя в потолок, – у меня появился один друг.

– Один?

– Один.

– И кто?

– Ты, конечно.

– Я твой друг? Офигеть, – Хэрри широко улыбается и поправляет очки.

– Это тебя так удивляет? – интересуюсь я, а сама думаю, что меня это тоже удивляет. Ведь Хэйдан следил за мной, а потом начал тараторить про какую-то вуду-магию. – Ты милый парень…

– Я – милый парень, – эхом вторит он и хвастливо говорит проходящей мимо девчонке: – Она сказала, что я милый, ясно?

– О, господи! – смеюсь я, доставая из сумки пакет, собранный тетей Норин. Есть хочется безумно.

– Так зачем ты шпионил за мной? – пережевывая сэндвич, интересуюсь я. Хэрри делает серьезное лицо и придвигается ко мне почти вплотную.

– Ты не знаешь?

– Не знаю чего?

– На тебя все смотрят.

– Ну да, я – новенькая.

– Дело не в этом, – Хэйдан сводит густые брови. – Твоя семья…

– …очень странная, – заканчиваю я, передернув плечами. – И в чем проблема?

– В смысле?

– Что не так с моими родственниками? Я здесь всего сутки, но уже почувствовала все прелести южного гостеприимства. Или вы все тут спятили, или это я сошла с ума. Одно из двух.

– Удивительно! – парень откидывается на спинку стула. – Как ты не можешь знать того, что знают все вокруг?

– О чем ты?

– О том, что с семьей Монфор связываться опасно.

– Опасно? – меня разбирает смех. Я наклоняюсь вперед, волосы каскадом падают на стол. – Ну да, тятя Норин и тетя Мэри-Линетт действительно ночные головорезы. Как ты узнал?

– Тебе смешно? – Хэрри буравит меня взглядом, подперев подбородок. – Только подумать! Город на ушах стоит, а ты смеешься.

– Ты тоже смеешься.

– Это нервное, а я, знаешь ли, часто нервничаю. У меня даже язва развилась, теперь я ем только невкусную еду. В смысле, полезную.

Снова прыскаю со смеху, зажимая рот ладонями и… словно примерзаю к стулу. Дыхание перехватывает. Пытаюсь шевельнуться, но не могу. Смотрю на гигантские окна столовой. За стеклянной стеной играют дети. Среди них маленькая девочка лет восьми с угольно-черными волосами. Слезы жгут глаза. Время останавливается. Ничего нет, кроме этой девочки, ее искренней улыбки, тонких рук и смешного сарафана. Лора любила такие сарафаны.

Я любила Лору.

Призрак сестры стоит перед глазами: смеющийся, живой. Вот она идет рядом, держась за мою ладонь. Просит прокатить ее на спине, купить шоколадное мороженое с миндальной стружкой. И я покупаю, потому что как бы сильно я ни пыталась выглядеть взрослой, надменной сестрой, я обожаю этого маленького монстра, который изо всех сил сжимает мои пальцы. Вот же она. Прямо здесь. За стеклом. В двух шагах. Я приподнимаюсь, моргаю и… детей уже нет.

Лоры уже нет.

Сердце неистово колотится в груди, в ушах стоит звон. Я вглядываюсь в окна, надеясь вновь увидеть Лору.

– Эй, ты чего? Эй? – Хэрри стоит рядом и теребит меня за плечо. – Все в порядке, Ари? Ты, кажется, отключилась.

– Просто… – хлопаю я ресницами и понимаю, что все в столовой молча смотрят на меня. Закидываю сумку на плечо. – Мне пора идти.

– Тебя проводить? – взволнованно спрашивает Хэйдан, поправляя очки.

– Все нормально.

– Но, Ари…

– Еще увидимся.

По пути к выходу замечаю в толпе ошарашенный взгляд Мэтта. Ну что ж, вот я и подтвердила всеобщие опасения: я – чокнутая. Руки до сих пор трясутся. Я действительно видела Лору? Но этого не может быть! Я правда сошла с ума. Мою семью здесь считают странной. Может, так и есть? Даже выскочив на улицу, я все еще кожей ощущаю недоуменные взгляды. Подростки стояли и глазели на меня. Глазели и молчали.

Трясу головой, пытаясь избавиться от наваждения. Горло саднит. Покупаю в магазинчике через дорогу бутылку воды. Нужно взять себя в руки. Ничего ведь не произошло.

– Да. – Киваю сама себе и отпиваю воду. – Все в порядке, все отлично.