Человек под лестницей - Мари Хермансон

Обычно Фредрик был вежлив с незнакомцами, да и вообще ругался очень редко, но вид такого странного существа лишил его привычной сдержанности.

— Сквод, — коротко и в нос ответил человек. Ответ был похож на лягушачье кваканье.

Может быть, он сказал «Квод»?

— Как-как, простите?

Человек повторил. Теперь его имя и впрямь прозвучало скорее как «Квод».

Он какой-то ненормальный. Наверное, сбежал из лечебницы и заблудился, подумал Фредрик.

— Где ты живешь? — спросил он, постаравшись вложить в голос как можно больше дружелюбия.

Человек ткнул пальцем в то место, где стоял Фредрик.

— Здесь? Ты ошибаешься, дружок. Это наш дом.

Каждый раз, когда Фредрик произносил слова «наш дом», его окатывала волна какого-то веселого страха — он еще не свыкся с ролью домовладельца.

Может быть, этот человек был знаком с прежними хозяевами и решил их навестить.

— Тебе нужны… — он задумался, вспоминая фамилию прежних владельцев, — Йонфельты? Ты часто ходил к ним гости? Но они переехали, понимаешь. Теперь живут в Канаде, а это очень далеко отсюда.

Все это не возымело на человека никакого действия. Он снова ткнул пальцем перед собой и пробормотал что-то вроде «мой дом».

— Нет, дорогуша, это не твой дом. Скажи-ка мне, где ты живешь, я позвоню куда следует, и тебя отвезут домой.

Недосыпание давало себя знать. Фредрик вдруг ощутил страшную усталость. Он очень хотел добраться до кровати, и его страшно раздражал этот упрямый человечек.

Теперь он протянул руку и показал какое-то место за спиной Фредрика.

— Ты живешь наверху? — смеясь, спросил Фредрик.

— Лестница, — послышалось в ответ едва разборчивое бормотание.

— Ну нет, дружище, на этот раз тебе все же придется уйти.

— Я живу под лестницей, — произнес человек неожиданно внятно и членораздельно.

Он и в самом деле сумасшедший, подумал Фредрик, быстро подошел к стоявшему на комоде телефону и набрал номер полиции.

— Меня зовут Фредрик Веннеус. В моем доме находится какой-то ненормальный. Видимо, он откуда-то сбежал. С ним довольно тяжело общаться.

Он обернулся, чтобы подробно описать внешность человечка.

Но тот словно сквозь землю провалился. Фредрик взял беспроводную трубку и обошел весь первый этаж, заглянув в каждую комнату. Но человека не было нигде.

— Похоже, он ушел, — сказал Фредрик в трубку.

Извинившись перед женщиной на другом конце провода, он отключился.

Он вышел в сад, поискал там, потом выглянул на улицу, уходившую через поле к лесу. Человечка нигде не было.

Когда он вернулся в спальню, Паула подняла голову и спросила заспанным голосом:

— С кем это ты разговаривал внизу?

— С каким-то комичным типом. Но он уже ушел. Какой-то инвалид или душевнобольной.

— Он сказал, как его зовут?

— Квод.

— Как?

— Так мне, во всяком случае, показалось. Я спросил, как его зовут, и он ответил, что Квод.

— Бедняга, — пробормотала Паула и снова заснула.

Где мальчик?

Обязанностью Фредрика было отвозить Фабиана в детский сад. Собственно, так было удобно всем, потому что Фредрик завозил сынишку в садик по дороге в свое учреждение. Выезжать им надо было в половине девятого, но, несмотря на то что они вставали вовремя, а Паула с вечера собирала все необходимое, каждая поездка оборачивалась стрессом. То они не могли найти игрушку, которую Фабиан непременно желал взять с собой, то пропадала шапка, то Фабиан был не в настроении и вообще не хотел идти в сад, и тогда Фредрику приходилось тратить драгоценные минуты на уговоры.

И вот теперь мальчик вовсе исчез. Фредрик заглянул в мастерскую, где Паула уже принялась за работу. Оливия сидела на своем детском стульчике рядом с ней. Паула всегда вставала очень рано. После пробежки и душа она уже в семь часов начинала работать и работала часов до четырех, прерываясь только на то, чтобы покормить Оливию и поменять ей пеленки.

Паула была одета в трико и короткую рубашку, волосы собрала в пучок. Сейчас она была занята тем, что прикалывала к стене увеличенные любительские фотографии. Это были старые, сделанные пару десятков лет назад при вспышке моментальные снимки в ярких резких цветах с очень нечеткими контурами. Насколько мог судить Фредрик, на фотографиях была изображена раздача рождественских подарков. Елка, дети, взрослые в костюмах Санта-Клауса. Издалека Фредрик не мог разглядеть, была ли на фотографиях семья Паулы. Он лишь от души надеялся, что эти снимки не послужат фоном для каких-нибудь непристойностей. Но между ними существовала договоренность: он никогда не комментировал работы жены в процессе их создания.

— Ты не видела Фабиана? — спросил он.

— Думаю, он убежал в свою комнату.

Фредрик поспешно поднялся по лестнице и едва не споткнулся о Фабиана, который, скорчившись, сидел на ступеньках, почти незаметный в тени.

— Вот ты где! Бери свой рюкзак и пойдем.

Мальчик, кажется, даже не заметил отца. Прижавшись щекой к ступеньке, он тихо чему-то смеялся.

— Фабиан, нам надо идти, иначе папа опоздает на работу.

Вместо того чтобы ответить, Фабиан постучал по ступеньке. Четыре легких удара.

— Фабиан, ты слышишь, что тебе говорят?

Мальчик снова постучал по ступеньке. У Фредрика лопнуло терпение. В десять он должен был явиться на встречу союза предпринимателей с городским советом, а к встрече надо было еще подготовиться.

— Что за ерунда! Нам надо поторапливаться.

Он схватил Фабиана, посадил его себе на плечи, взял рюкзак сына и свой портфель и со всем этим грузом побежал к машине. Фабиан громко плакал и брыкался.

— Я хочу разговаривать только с ним! Ты тупой! Ты тупой!

Фредрик посадил ребенка на заднее сиденье, закрыл дверь и сел за руль.

— С кем ты хочешь разговаривать? — спросил он, завел двигатель и выехал на улицу.

— С человеком под лестницей, с кем же еще?

— Кто он?

— Ты же знаешь, папа. Человек, который живет под лестницей. Маленький человечек.

— Ты видел его по телевизору?

— Нет, он же живет под нашей лестницей.

Фредрик старался ехать как можно быстрее по извилистой проселочной дороге. «Человек под лестницей». Почему это выражение кажется ему до боли знакомым? Может, оно было в какой-нибудь книжке, которую он читал Фабиану? Или Фабиан уже что-то говорил о человеке под лестницей? Мальчик иногда журчал целыми днями, как весенний ручеек, всего и не упомнишь.