Пять шагов по облакам - Татьяна Устинова

— Может, потянуть? — предложил Константинов. — Простопотянуть, и все, не три месяца, конечно, а несколько дней.

— Зачем?

— За это время может что-то проясниться.

— Как? Что? И кто будет прояснять? Или частного детективанаймем, чтобы он слетал в Лондон и выяснил у Сосницкого его истинные намерения?

— Да, — согласился Константинов. — Глупость. Но я не знаю,как подстраховаться.

— И я не знаю, — согласилась Лера Любанова. — А великийрежиссер знает?

Полянский был растерян.

Пожалуй, впервые за все время работы, за полгода, наверное,Лера увидела его растерянным. Куда только подевался скучающий лорд Байрон?..

— Но ведь Сосницкий… наш. Разве он может нас… сдать?

— Что значит «наш»? Наш — это чей? — Лера сняла ногу сневысокого парапета, зацепилась каблуком, Константинов ее поддержал. — Преждевсего он очень деловой человек, интересы которого простираются по всему миру, аамбиции так вообще до звезд! Что ему какая-то отдельно взятая газета, хоть бы иего собственная? Если деловые интересы перевесят, он о нас даже не вспомнит!

— Это все понятно, — нетерпеливо перебил ее Константинов, —и все-таки как подстраховаться?! Я никаких вариантов не вижу.

— Я тоже не вижу, Саш, — печально сказала Лера. — Поэтому явам все это и изложила. Для повышения бдительности. Роман, ты должен напереговорах смотреть в оба, как бы я чего не проморгала. Саша, ты здесь тожедолжен смотреть в оба. Может, позвонить кому-нибудь? У тебя есть знакомые вгазете Боголюбова?

— Ну конечно, есть! Можно подумать, у тебя нет!

— И у меня есть, но я не хочу звонить, чтобы не было лишнихразговоров. Ты у нас человек творческий, к политике отношения не имеешь, тебевсе простительно. Позвони сегодня или завтра, попробуй узнать, нет ли какихслухов или подозрительных событий.

— Что есть подозрительные события?

— Ну, может, Боголюбов уже повстречался с Садовниковым иличто-то в этом роде. Или регулярно встречается. Ну, хоть что-нибудь, что можетсвязывать Боголюбова, Садовникова и Сосницкого! Вдруг это нас куда-то выведет.Позвонишь, поболтаешь?

— Поболтаю, — согласился Константинов. — А ты будьосторожна. Рома, приглядывай там за ней.

Полянский сосредоточенно кивнул.

Они вернулись в кабинет и быстро разошлись по своим делам.

Лера сказала, что ей нужно забрать из химчистки вещи и ещесъездить на новую квартиру, где все продолжался ремонт, который должен былзакончиться еще месяца три назад. Константинов привычно попенял ей, что она вседелает сама, могла бы попросить кого-нибудь, например, его, Константинова, аЛера привычно сказала ему, что полагаться на мужиков не желает, ибо все равно вэтом нет никакого смысла.

Полянский постоял, потом пробормотал, что завтра будет ждатьее в аэропорту, и ушел, расстроенный.

Константинов вышел следом и, проводив лорда Байрона глазами,вытащил из кармана мобильник.

— Это я, — сказал он зачем-то, хотя на том конце отличнознали, что это он. — У меня через полтора часа самолет, мне нужно ехать. Нет,она не в курсе. Ну, она же меня и задержала! Я вернусь раньше ее, она ничего неузнает. Никто ничего не узнает.

* * *

Мелисса Синеокова ела яблоко и уныло смотрела в стекло, закоторым почти до самого леса простирался серый асфальт, а на нем — в ряд —серебристые самолетики, похожие с большой высоты на склеенные модели издетского конструктора. Внизу, под самым окном, неслышно проходили непривычноширокие автобусы. Притормаживали под плоской крышей терминала, выпускали людейи катили дальше. Куда дальше — Мелисса вытянула шею и посмотрела, — было невидно.

У нее за спиной гудел ровным гулом зал ожидания, визжали какие-тодети и жизнерадостно хрюкал и булькал игровой автомат. С левой стороны былкрошечный бар, похожий на бар гостиницы «Интурист» в Сочи времен перестройки иускорения. Вокруг высокой пластиковой стойки располагались три довольноободранных табуретки и еще пара столиков на шатких алюминиевых ножках. Наполках стояли бутылки со спиртным и перевернутые вверх дном рюмки. Кофейныйаппарат в углу пускал пар.

Мелисса с удовольствием выпила бы кофе и покурила, но куритьздесь было запрещено, и присесть негде, все столики заняты, но она решила, чтоне уйдет, будет караулить, и как только хоть одно место освободится, кинется изаймет его. Лететь в Питер ей не хотелось.

Как-то с утра все не заладилось, и даже предстоящая поездкаказалась теперь не праздником жизни, а пустой тратой времени и сил. МелиссаСинеокова доела яблоко, грустно осмотрела огрызок — нельзя ли еще откуда-нибудьоткусить — и стала искать урну. В зоне видимости не оказалось никакой урны.Обнаружилась только одна, довольно далеко, возле двери, на которой быланарисована девочка в юбочке, но идти туда нельзя. И так она все время ощущалаповышенное внимание, хоть и водрузила на нос темные очки и повернулась кобщественности спиной.

И еще мерещилось странное — вдруг показалось, что в очередина регистрацию позади нее стоит курьер из издательства Витя Корзун,маялась-маялась, обернулась, нет никакого Вити, а дядька, на которого онауставилась, моментально сложил лицо в сладкую, вопросительную улыбку. Мелиссарассеянно улыбнулась ему в ответ, и вдруг Витя мелькнул уже на улице, застеклами — неужели опять показалось!

Если это видение, то какое-то неправильное — кому же это ввидениях мерещится курьер, а не апостол Петр?! Что это за видение такое — прокурьера?!

Может, не лететь?..

Выйти сейчас из зоны ожидания, забрать машину со стоянки ипоехать домой, сесть за компьютер — работать, работать и работать!..

Ах, как Мелисса Синеокова любила свою работу! Вот и сейчас,брошенная на полуслове, она манила и притягивала. Словно магнит.

…Значит, так. Пусть тот самый, которому героиня звонила,окажется не тем, про кого она думала, а ее соседом, который подсоединился ктелефонной трубке. Нет, не годится, потому что сосед у нее просто какой-тоболван, а болван не может присоединиться к линии. И редактор потом скажет, чтоэто… как же он говорит в таких случаях?.. что это шито белыми нитками, вот как.

Ну хорошо.

Значит, пусть героиня звонит, а он в это время приезжает ислышит весь разговор. Он думает, что она разговаривает с убийцей, и решает, чтоона тоже замешана и он должен ее спасти. Нет, это тоже не годится, потому чтотогда выходит, что она должна говорить по телефону как-то так, чтобы былопонятно, что это связано с преступлением, а что такого опасного можно заставитьее сказать по телефону?! Она же добропорядочная мать семьи, а не какая-то тампрофурсетка!