Дар - Даниэла Стил

У нее было чувство, что, если она покинет Энни хотя бы наминуту, битва за ее жизнь будет проиграна. Нет, она не отпустит ее во тьму безборьбы — она вцепится в нее, удержит и отобьет ее у смерти.

— Мы любим тебя, детка… мы все так тебя любим… папа, иТомми, и я… ты должна проснуться… ты должна открыть свои глазки… давай, моесолнышко… давай… я знаю, что ты можешь. Ты обязательно выздоровеешь… Это простоковарный вирус… но ведь ты его победишь, правда? Давай, Энни… давай, котенок…пожалуйста…

Она часами без устали разговаривала с находящейся вбеспамятстве дочерью и даже к вечеру отказалась выйти из палаты. В конце концовЛиз все же села на предложенный стул, по-прежнему держа Энни за руку.

Лиз то молчала, сгорбившись у постели девочки, то снованачинала говорить с ней, и Джон все чаще и чаще выходил в коридор, не в силахвынести этот кошмар.

Вечером медсестры увели из палаты Томми, потому что мальчикбыл не в себе — видеть, как мама умоляет сестру вернуться к жизни, а таостается безмолвной и безжизненной, было выше его сил. Видя, что происходит сотцом и матерью, он не мог справиться со своим отчаянием. Томми стоял рядом скроватью и всхлипывал, а у Лиз не хватало сил успокоить его. Минуту онипостояли обнявшись, а потом он дал себя увести. Энни мать была нужнее. Оставитьдевочку она боялась даже на минуту, а с Томми она поговорит позже.

Следующий час казался вечностью. Энни вдруг издала слабыйстон, и ее ресницы вздрогнули. Лиз показалось, что она вот-вот откроет глаза,но этого не произошло. Вместо этого девочка снова застонала и слабо сжала рукуматери.

Затем она разлепила веки, как будто просто проснулась домаот обычного сна, и посмотрела на маму ясным взглядом.

— Энни? — прошептала Лиз, потрясенная ивзволнованная. В ее сердце затеплилась надежда на лучшее.

Знаком она подозвала Джона, который вернулся в палату истоял у дверей.

— Здравствуй, моя дорогая девочка… Папа и я здесь, и мыочень тебя любим.

Джон подошел к кровати, и теперь они стояли по обе еестороны. Малышка не могла повернуть голову, но было ясно, что она видитродителей и узнает их. Она выглядела сонной и слабой, на мгновение девочкаснова закрыла глаза, а затем медленно открыла их и улыбнулась.

— Я вас тоже люблю, — еле слышно произнеслаона. — А где Томми?

— Он тоже здесь.

По щекам Лиз текли слезы. Она поцеловала девочку в лоб,понимая, что, может быть, это последняя возможность показать дочери своюлюбовь. Джон тоже не мог удержаться от слез. Они слишком сильно ее любили, и онготов был отдать все, только бы спасти свою малышку.

— Люблю Томми… — едва слышно сказала Энни, — и васочень люблю…

Лицо ее, такое милое и нежное, осветила ясная улыбка. Сразметавшимися по подушке светлыми волосами, большими голубыми глазами,казавшимися неестественно огромными, Энни выглядела такой хорошенькой, такойродной! Она улыбалась родителям так, будто знала какую-то неведомую им тайну.

В палату вошел Томми и сразу же увидел, что сестренка пришлав себя. Она взглянула в изножье кровати и улыбнулась брату. Он подумал, что этопризнак выздоровления, и вздохнул с облегчением.

А Энни, словно бы почувствовав, что уже сказала самое важное,почти беззвучно выдохнула:

— Спасибо… всем вам…

Она закрыла глаза и снова провалилась в сон, измученнаяразговором.

Томми вышел из палаты радостным, но Лиз с трепетомчувствовала, что тут что-то не так, что это не признак улучшения. Она смотрелана дочь и с ужасом сознавала, что та ускользает от них в неведомый мрак.

Подаренный им судьбой ребенок безвозвратно уходил от них. Ееу них забирали. Энни пробыла с ними так недолго, что теперь Лиз казалось, будтоэти пять с половиной лет пролетели, как один миг.

Она держала Энни за руку и не отрываясь смотрела на нее, аДжон в волнении мерил шагами палату. Томми задремал на стуле в коридоре,обессиленный событиями этого бесконечного дня.

И около полуночи Энни покинула их навсегда. Она больше неоткрывала глаз. Она больше не просыпалась. Энни сказала им все, что нужно былосказать… сказала каждому, как она любит его… и даже поблагодарила их…

Им только оставалось в ответ поблагодарить ее. Спасибо тебе…за пять чудесных лет… пять коротких, незаметно пролетевших лет… спасибо тебе заяркую маленькую жизнь, подаренную нам так ненадолго.

Лиз и Джон были рядом с дочерью, когда она умерла; онидержали ее за руки — не для того, чтобы не пустить ее во тьму смерти, но чтобыпоблагодарить за все, что она дала им.

Они знали, что не могут помешать ей уйти из жизни, —они просто хотели быть с ней до самой ее смерти.

— Я люблю тебя, — прошептала Лиз в последний раз,когда дыхание девочки остановилось. — Я люблю тебя, — эхом повторилаона.

Энни покинула их, улетела на крыльях ангелов. Небеса забралисвой дар обратно. Энни Уиттейкер стала духом.

А ее брат, ни о чем еще не зная, спал в коридоре, вспоминаяее и думая о ней, и сердце его переполнялось любовью, как и у его родителей.Ему снился день накануне Рождества, когда они с сестрой, лежа в снегу,изображали ангелов — и теперь она действительно стала одним из них.

Смесью боли, чувства безвозвратной потери и тихой скорбистали для них похороны любимой Энни.

До Нового года оставалось два дня. Пришли все их друзья идрузья Энни, их родители, школьные учителя и воспитатели из детского сада,помощники и служащие Джона, однокурсники Лиз.

Уолтер Стоун тоже пришел. Он сказал безутешным родителям,что не может простить себе того, что не приехал в тот рождественский вечер, чтопозволил уверить себя в том, что это только простое детское недомогание, —а он не должен был этого делать.

Впрочем, он признался, что вряд ли смог бы чем-нибудь помочьдаже накануне рокового дня. Большинство заболевших менингитом маленьких детейумирали.

Лиз и Джон просили его не упрекать себя, однако сама Лизпростить себе не могла, что не позвала доктора сразу же, как только заметила удочери первые признаки недомогания.

Джон точно так же корил себя за свои слова о том, что нестоит беспокоиться по пустякам.

Они оба с тяжелым чувством вспоминали о своей ночи любви.Они получали удовольствие в объятиях друг друга, в то время как их малышкаметалась в своей кроватке в жару.

И Томми, которому было не в чем упрекать себя, тожечувствовал свою ответственность за ее смерть, хотя в этом не было его вины, также, как и вины его родителей.

Как сказал в тот печальный день священник, Энни на короткоевремя стала даром для каждого из них — маленьким ангелом, которого послал к нимБог, нежным другом, научившим их любви и сделавшим их ближе друг к другу.