Перри Мейсон: Дело о рисковой вдове. Дело о сумочке вымогательницы - Эрл Стенли Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мейсон кивнул.
– Я видел его, когда мы заходили в коридор. Я обратил внимание на значок со словами «Служба безопасности». Что это означает? Если вы находитесь за пределами двенадцатимильной зоны, он не может быть заместителем шерифа [3].
Гриб рассмеялся.
– Значок рассчитан на психологический эффект, как и синяя форма. Но главное – это оружие. Оно решает все. Не забывайте: мы находимся в открытом море, и я здесь – верховный главнокомандующий.
– А если гангстеры бросят дымовую шашку? – спросил Мейсон.
– Все равно никуда не попадут.
– Охранник долго не продержится.
– Это вы так думаете.
– Вы сами признались, что держите здесь много наличных, – напомнил Мейсон.
– Да.
– Банки тоже держат много наличных. Там есть охранники, но банки регулярно грабят.
– У нас этот номер не пройдет, – ответил Гриб. – Раз уж вы заинтересовались, я расскажу вам то, что мало кому известно. В дальнем углу игрового зала есть балкон, может, правильнее будет сказать: выступающая конструкция. Ее передняя стена сделана из пуленепробиваемой стали. В этой стене имеется прорезь шириной полтора дюйма [4]. Там постоянно дежурят два охранника с пулеметами и бомбами со слезоточивым газом.
– Это, конечно, меняет дело, – признал Мейсон.
– Так что можете не беспокоиться о нас, – улыбнулся Гриб. – Мы…
Он запнулся, потому что в кабинете зазвонил звонок, предупреждая, что кто-то приближается к двери.
– Так, кто-то идет. Вероятно, Чарли. Давайте вернемся в кабинет.
Он первым вышел из сейфового помещения со стальной дверью, а оказавшись в своем кабинете, подошел к двери, открывающейся в приемную, и посмотрел в глазок. В эту минуту от борта корабля как раз отчалил катер, возвращающийся на берег. За письменным столом Гриба был раскрыт иллюминатор, и шум мотора катера полностью заглушил все остальные звуки, включая фразы, которыми обменялись Гриб и мужчина с другой стороны двери.
Гриб опять нажал на рычаг, открывая засовы, отжал рычажок на корпусе пружинного замка и открыл и этот замок. После этого он распахнул дверь. Шум работающего двигателя стихал по мере удаления катера от корабля. В кабинете появился лысый мужчина лет сорока пяти с множественными мелкими морщинками вокруг глаз, которые бывают у людей, который часто улыбаются. Также у него четко выделялись носогубные складки, идущие от крыльев носа до кончиков губ. Он был одет в серый полосатый костюм. Мужчина дружески улыбнулся, показав при этом три блестящих золотых зуба.
– Господа, позвольте мне представить вам моего компаньона Чарли Дункана, – заговорил Гриб. – Дункан, это Перри Мейсон, адвокат. А это…
– Если для вас это не играет роли, то второй господин предпочтет сохранить инкогнито, – перебил Мейсон, протягивая руку.
Дункан, уже протянувший правую руку Мейсону, внезапно застыл на месте. Золотые зубы исчезли, губы плотно сомкнулись. Он с беспокойством перевел взгляд на своего компаньона.
– В чем дело, Сэм? – спросил Дункан.
– Все в порядке, Чарли, – поспешно ответил Гриб.
Дункан пожал руку Мейсону.
– Рад познакомиться с вами, мистер Мейсон, – сказал он и перевел холодный оценивающий взгляд на Пола Дрейка.
– Проходи, Чарли, и присаживайся, – предложил Гриб. – Нам нужно обсудить одно дело, и я хотел, чтобы ты тоже присутствовал.
– Мы ничего говорить не собираемся, – вставил Мейсон.
– Нет, нет, – произнес Гриб нервно и поспешно. – Никто вас и не просит об этом. Вы только слушайте.
– Хорошо, – кивнул Мейсон. – Мы послушаем.
Все расселись, Гриб повернулся к Дункану.
– Чарли, этот господин начал у нас играть, – начал Гриб, кивая в сторону Дрейка. – Вначале дела у него шли хорошо. Он выиграл, вошел в раж, снова выиграл. А потом дела у него пошли не очень хорошо, проигрыш за проигрышем. Когда он спустил все деньги, он захотел обналичить чек. Джимми принес чек мне, и я увидел подпись. Чек был подписан Фрэнком Оксманом.
– Это ничего не значит, – перебил Мейсон. – Мне хотелось бы, господа, чтобы вы забыли об этом чеке.
– Я просто рассказываю своему компаньону, что произошло, – пояснил Гриб. – Если не хотите, можете ничего не говорить.
– Не хочу, – подтвердил Мейсон.
Лицо Дункана ничего не выражало.
– Продолжай, Сэмми, – предложил он. – Что было дальше?
– Я велел Джимми пригласить его сюда. С ним вместе пришел Мейсон. Мы обменялись несколькими фразами, потом Мейсон протянул руку, схватил чек и передал своему другу с указанием его порвать.
Дункан слушал, наполовину прикрыв глаза.
– Вот так? Не думаю, что нам это понравится, Сэмми, – заметил Дункан.
– Не сердись, Чарли. Ты должен все правильно понять. Я просто тебе рассказываю, как было дело. Конечно, я и сам вначале немного рассердился, но затем понял, в чем дело. Мейсон просто не хотел, чтобы я знал о нахождении Оксмана на корабле. Он не хотел, чтобы кто-то знал о том, что Оксман у нас тут играл. Он не хотел, чтобы у нас оказался чек, подписанный Оксманом. Теперь понимаешь?
– Как мне кажется, я сказал, что мой клиент передумал обналичивать деньги. Я также предупредил вас: если вы где-то скажете о том, что Фрэнк Оксман у вас играл, то окажетесь в довольно щекотливом положении. И я очень четко сказал вам, Гриб, что мой клиент пришел сюда не играть.
– Да, да, конечно, я знаю, – дружелюбно закивал Гриб. – Мы прекрасно понимаем вашу позицию, Мейсон.
Дункан откинулся на спинку стула. Постепенно напряженное выражение лица уходило, губы стали растягиваться в привычной улыбке, и показались золотые зубы.
– Вы уже обсуждали какие-то деловые вопросы, Сэмми? – спросил он.
– Пока нет, – ответил Гриб. – Я ждал, пока ты вернешься на борт.
Дункан достал сигару из кармана, обрезал кончик перочинным ножом, зажег спичку о подошву ботинка.
– Ну вот, Сэмми, я здесь.
– Говорить будешь ты?
– Нет, Сэмми, давай ты.
Гриб повернулся к Мейсону.
– Сильвия Оксман у нас тут сильно проигралась на днях, – заговорил он. – Мы навели о ней справки и выяснили, что ее мужа зовут Фрэнк Оксман. Нам также стало известно, что Фрэнк Оксман собирается начать бракоразводный процесс, и ему необходимы доказательства того, что Сильвия проводит время, играя в азартные игры, и разбазаривает деньги, а поэтому ей нельзя доверить воспитание их общего ребенка и нельзя доверять деньги. Он хочет, чтобы ребенок остался жить с ним. Вам что-нибудь об этом известно?