Перри Мейсон: Дело о рисковой вдове. Дело о сумочке вымогательницы - Эрл Стенли Гарднер

– Но это только осложняет наше положение, – сказал Дрейк.

– Нет, Пол, упрощает, – покачал головой Мейсон.

– Каким образом?

– Их партнерство продлится не очень долго. Они постоянно ругаются. Дункан быстро соображает. Гриб заводится с пол-оборота. А теперь прикинь. Если их сотрудничеству приходит конец, то гораздо лучше иметь восемь с половиной тысяч долларов наличными, которые можно разделить, чем пытаться получить семь с половиной по долговой расписке.

– Ты прав, Перри, – согласился Дрейк. – Мне это не пришло в голову.

– А Дункану пришло, – заявил Мейсон.

С минуту они молчали. Потом в коридоре, ведущем в приемную, внезапно послышались быстрые нервные шаги. Двое мужчин слушали, как они приближались, женщина завернула за угол и вот-вот должна была появиться в приемной. В этот момент послышался лязг железных засовов с другой стороны тяжелой двери, повернулась ручка. Дверь с шумом распахнулась, и появился Дункан с долговыми расписками в руке.

– Мы согласны, – объявил он Мейсону. – Платите деньги. Только наличные.

– А что думает ваш компаньон? – спросил Мейсон.

– Платите наличные, – повторил Дункан. – Расписки у меня. Остальное вас не касается…

Распахнулась дверь в приемную из коридора. Появилась черноглазая женщина лет двадцати пяти с хорошей фигурой, одетая в сшитый на заказ костюм. Она скользнула по Мейсону и Дрейку равнодушным взглядом и повернулась к Дункану.

– Мне нужен Сэм, – сказала она.

Дункан сложил листы бумаги, которые держал в правой руке, и убрал в карман пиджака. Опять блеснули его золотые зубы, когда он растянул рот в улыбке.

– Сэм в кабинете, – сказал он.

Но сам он не сдвинулся с места, продолжая стоять в дверном проеме, загораживая вход в кабинет.

Женщина еще раз бросила быстрый оценивающий взгляд на Мейсона и Дрейка, потом шагнула вперед, оказавшись не более чем в двух футах [5] от Дункана, который держал правую руку на ручке приоткрытой двери.

– В чем дело? – спросила она. – Я могу войти?

Дункан перевел взгляд на Мейсона и Дрейка и стал изучающе их осматривать. Женщина проследила за его взглядом и в третий раз бросила на них взгляд. Улыбка Дункана превратилась в ухмылку.

– Конечно, пожалуйста, проходите, – предложил Дункан, не сводя взгляда с лица Дрейка. – Он широко раскрыл дверь, отступил в сторону и более громким голосом добавил: – Ничего не обсуждайте, пока я не вернусь.

Женщина вошла в кабинет, а Дункан, продолжая ухмыляться, остался в приемной и захлопнул ее у нее за спиной.

– Очень жаль, что ваш план не сработал, господа. Завтра, Мейсон, я проконсультируюсь у своего адвоката насчет того, можно ли вам что-нибудь предъявить. Может, и найдется повод для визита к окружному прокурору. А пока вы можете отдохнуть на корабле. Прекрасное место, чтобы рискнуть. Все удовольствия за ваши деньги. Не забывайте наш корабль.

– Нет, Дункан, мы ваш корабль не забудем.

– А мы не забудем вас, – заверил его Дункан и проводил их по коридору до поста охраны у двери, открывавшейся в зал. – Доброй ночи, господа. Возвращайтесь в любое время.

Дункан развернулся и пошел назад по коридору. Мейсон подхватил детектива под руку и повел к трапу, где толпились посетители казино в ожидании катера.

– Это была Сильвия Оксман? – спросил Дрейк.

– Вероятно, – ответил Мейсон. – А когда она тебя не узнала, и ты сам тупо смотрел на нее, Дункан все понял. Не забывай: предполагалось, что ты ее муж.

– Перри, мы ведь оказываемся в неприятном положении? – обеспокоенно спросил Дрейк. – Нас могут обвинить в том, что мы пытались завладеть долговыми расписками, подписанными этой женщиной, и мошеннических действиях?

– Это зависит от везения, – с мрачным видом ответил Мейсон. – Похоже, что сегодня вечером удача не на нашей стороне.

Дрейк ослабил галстук, потом запустил пальцы за ворот рубашки, провел по шее.

– Поехали отсюда. Если нас посадят, то мне точно не хочется отправляться в тюрьму в этой одежде.

Мейсон смотрел на Матильду Бенсон, сидевшую с другой стороны письменного стола.

– Я пригласил вас, потому что мне необходимо задать вам множество вопросов.

– А можно вначале мне самой задать вам несколько? – спросила дама.

Мейсон кивнул.

– Вы видели Гриба?

– Да.

– Вы добились каких-нибудь результатов?

– Пока нет, – покачал головой Мейсон. – Удача была не на моей стороне.

Посетительница внимательно посмотрела на адвоката.

– Как я предполагаю, алиби и объяснения – это не для вас?

Мейсон ничего не ответил.

– Вы не желаете рассказать мне, что произошло?

– Нет.

– В таком случае какой следующий шаг вы намерены предпринять? – спросила она.

– Я сделаю еще одну попытку – попробую зайти с другой стороны, – ответил Мейсон. – Но до того, как я предприму еще какие-то шаги, мне необходимо побольше узнать об этом деле. Что, собственно, от меня требуется? Где там собака зарыта?

Миссис Бенсон открыла сумочку, достала сигарницу, выбрала сигару. Пока она отрезала кончик, Мейсон чиркнул спичкой и поднес ее к сигаре через стол. Миссис Бенсон смотрела на адвоката блестящими глазами сквозь появившиеся клубы дыма.

– Что ж, задавайте ваши вопросы, – предложила она.

– Что вам известно о Грибе?

– Не слишком много. Только то, что рассказывала моя внучка. Он жестокий и безжалостный человек. Я же вас предупреждала, что он крепкий орешек.

– Про Дункана что-то знаете?

– Сильвия говорит, что он там никто. Его не нужно брать в расчет. Способен только поддакивать.

– Я думаю, что вашу внучку одурачили, – заявил Мейсон.

– Меня это нисколько не удивляет. Она слишком молода, чтобы разбираться в людях такого сорта. Она может оценить людей своего круга, понимает, когда у них вот-вот взыграют амбиции, какую линию будет гнуть человек, но авантюристы ей не по зубам.

– Ее муж хочет с ней развестись?

– Да.

– Почему?

– Почему мужчины обычно хотят развестись?

Мейсон нетерпеливо покачал головой.

– Миссис Бенсон, вам придется быть со мной откровенной. Что за всем этим кроется?

Несколько секунд она только молча курила, потом заговорила:

– Когда моей внучке исполнится двадцать шесть лет, а это произойдет в следующем году, она получит половину наследства, которое сейчас находится в доверительном управлении. Вторую половину наследует ее дочь Вирджиния, которой шесть лет, – если только суд не решит, что Сильвия – плохая мать и ей нельзя поручать воспитание Вирджинии. В таком случае все наследует Вирджиния.