День луны - Чингиз Абдуллаев

— Подождите, — осознал наконец всю степеньслучившегося министр обороны, — это тот самый контейнер, о котором мы свами говорили три дня назад?

— Он самый. Поэтому я и решил вас побеспокоить, —пояснил начальник ГРУ.

— Господи! — сказал вдруг не своим голосом егособеседник. Он был боевой генерал, отмеченный многими наградами, прошедшийнастоящие сражения и не раз попадавший в сложные положения. Но только сейчас,здесь, стоя босиком на своей даче, в коридоре на втором этаже, он вдругпочувствовал, что испугался. Что очень испугался. Еще сжимая правой рукойтрубку, он вытер левой пот, выступающий на лбу. И только потом вспомнил протелефон.

— Генерал, — закричал он, напугав свою жену,которая проснулась от этого крика, — пришлите мне срочно вертолет! Я будучерез десять минут.

Он бросил трубку. Из соседней комнаты показалось испуганноелицо младшего сына.

— Что случилось? — спросил он. Министр, неотвечая, побежал в свою спальню. Жена, проснувшаяся от его крика, уже сидела накровати.

Он ворвался в комнату и, опрокинув стул, бросился искатьноски. Она знала, что в таких случаях он бывает особенно раздражен, но все-такирискнула спросить:

— Что-нибудь случилось?

Он с ожесточением доставал из шкафа рубашку, обрываясоседние вешалки. И что-то бормотал себе под нос. Она вскочила на ноги, чтобыпомочь ему. Таким она его не видела никогда. Никогда за все время их супружескойжизни. Попыталась достать для него китель, но он уже опередил ее, злоприкрикнув:

— Не надо!

И она осознала каким-то внутренним шестым чувством любящегочеловека, что произошло нечто ужасное и непоправимое. И, возможно, настолькострашное, что исправить уже ничего нельзя. Именно поэтому она сжалась в комочеки застыла на постели, уже больше не пытаясь сказать что-то своему мужу.

— Вернусь поздно! — закричал он, выбегая изкомнаты, и уже в коридоре, словно вспомнив о каких-то обстоятельствах, прокричалнапоследок: — Никуда с дачи не выходите. Позвони Сергею, пусть приедет вместе ссемьей на дачу. Пусть все приедут.

Она все-таки поднялась и вышла в коридор, где уже стоялмладший сын, также не понимавший, что именно происходит. Жена так и не успеласпросить, почему нужно звонить старшему сыну.

Министр спустился вниз, на первый этаж.

У дверей сидел дежурный офицер. Он клевал носом, не оченьрассчитывая увидеть здесь самого министра обороны в это раннее воскресное утро.Увидев бежавшего генерала, он вскочил, забыв про свой сон.

— Вертолет прилетел? — спросил генерал.

— Что? — ошалело спросил дежурный офицер. Махнувна него рукой, министр вышел из здания. Рядом с его дачей находилась небольшаявертолетная площадка. Только в случае крайней нужды сюда могли садитьсявертолеты министерства, чтобы срочно доставить министра обороны на командныйпункт либо к Президенту страны. Планировалось, что такой чрезвычайный случайможет быть в случае ядерного нападения на страну. Или объявления воины.

То, что случилось сегодня утром, было совсем не легчекакой-нибудь ядерной опасности. А возможно, и гораздо хуже. Ибо в случаеядерного нападения какой-либо державы еще оставался шанс на ответный удар. Вслучае, который произошел сегодня утром, никаких шансов не оставалось. Этобудет хуже прямого попадания ядерных ракет по Москве, с ужасом думал генерал.

Из дома уже бежал помощник, поднятый дежурным офицером. Неуспев толком одеться, не побритый и не позавтракавший, помощник испуганносмотрел на министра. Он знал, в каких именно случаях сюда может прилететьвертолет. И понимал, что случилось нечто невообразимо страшное.

— Застегнись, — мрачно посоветовал ему генерал,гладя на часы.

Через четыре минуты должны появиться вертолеты. В такихслучаях появляются сразу три вертолета. Один, в котором полетит сам министр, идва вертолета охраны, обязанные охранять головной вертолет с уже находящимся наборту министром обороны страны и командным пультом, размещенным в этомвертолете. Уже в полете министр мог начать работу, отдавая необходимые приказы.Этот вертолет был своеобразным мини-командным пунктом, с которого он могсвязаться с любой атомной подводной лодкой, лежавшей на боевом дежурстве вокеане, с любой пусковой установкой, расположенной где-нибудь глубоко подземлей. И от одного его слова зависело очень многое. А в случае отсутствияПрезидента как Верховного главнокомандующего он мог и лично принимать решениеоб ответном ударе.

Сейчас об этом как-то не хотелось думать. Генерал тоскливопосмотрел на небо. Кто мог подумать, что с этим проклятым контейнеромпроизойдет такая накладка! Он помнил, как в среду вечером, три дня назад, кнему на доклад явился начальник Главного разведывательного управления.

Сначала речь шла только о текущей информации из Чечни. Внескольких районах снова были нападения на транспорты, и министр требовалусилить работу ГРУ в этом беспокойном регионе. В свою очередь, генерал Лодыниндокладывал о том, что уже было сделано.

И что они планируют делать для обеспечения необходимогопорядка в этой кровавой мясорубке, которой уже не было конца.

И только в конце разговора Лодынин начал говорить об этой«коллекции». Министр знал, что так называли самое секретное хранилище запасовбиологического оружия, находящегося в распоряжении его министерства. Он никогдане спускался в хранилище, но понимал всю степень важности обладания подобнымабсолютным оружием, оставленным на самый крайний случай, когда уже будет всеравно. И которое можно будет применить только в случае тотального проигрыша.Ибо во всех других вариантах подобное абсолютное оружие с одинаково страшнойсилой било и по врагам, и по своим, не разбирая границ и национальных отличий.

Лодынин достал тогда донесение своего агента из Пентагона ипоказал его министру обороны. В донесении агент указывал, что в Пентагонерешено сделать соответствующий запрос через дипломатические службы и КонгрессСША, обратившись к российскому правительству с категорическим требованиемобменяться данными по запасам секретных биологических лабораторий, имевшихся укаждой из сторон.

Министр долго вникал в смысл написанного, но так и не понял,что именно взволновало начальника ГРУ.

— Ну и пусть запрашивают, — буркнул он всердцах, — им совсем уже нечего делать. Если так хотят, пусть лезут в этохранилище и ковыряются там среди микробов.

— Они хотят получить право на взаимную инспекциюобъектов, — пояснил генерал Лодынин.

— На здоровье, — отмахнулся министр, — ещеголова должна болеть из-за этой лаборатории.

— Нет, — настойчивость Лодынина начиналараздражать, — не из-за этой лаборатории.

Там находятся наши запасы биологического оружия, о которомзнают американцы.

— Тем более пусть смотрят, — снова не понялминистр. Но начальник ГРУ не унимался: