Повседневная жизнь Соединенных Штатов в эпоху процветания и "сухого закона" - Андре Каспи

26 августа девятнадцать полицейских предстали перед административным судом. Официальный повод: неповиновение шефу полиции, запретившему создание профсоюза. Действительная причина: арестованные были руководителями созданного профсоюза. Посредники попытались добиться согласия муниципалитета на профсоюз, который не был бы связан с Американской федерацией труда. Попытка не увенчалась успехом. Переговоры были приостановлены. 9 сентября в 17 часов началась забастовка. Более тысячи полицейских, из общего числа — полторы тысячи, прекратили работу. Никогда еще ничего подобного не случалось. Всех охватила паника. Опасались, что немедленно начнутся грабежи и убийства; начались всякого рода нападения на граждан. Магазины спешно закрывались, а их владельцы вооружались, готовясь к нападению. Наступили тяжелые времена. На пустынных улицах в отсутствие полиции появились грабители, хватавшие все подряд. Горожане создали отряды самообороны. Но этого было недостаточно. Грабежи продолжались. Мэр решил обратиться за помощью к национальной гвардии. Вопреки своему названию, заимствованному у Франции, национальная гвардия не являлась федеральной силой. Это была армия, которая в мирное время находилась под командой губернатора, а во время войны и в исключительных ситуациях — под командой президента США. 10 сентября национальная гвардия штата Массачусетс попыталась остановить беспорядки, что сразу ей не удалось сделать. В результате столкновений были двое погибших и многочисленные раненые. Но 11 сентября губернатору удалось взять ситуацию под контроль. Он обратился к жителям города с настоятельным призывом к порядку, распределил солдат национальной гвардии в те места, где прежде дежурили полицейские, и использовал ветеранов войны.

12 сентября наконец воцарилось спокойствие. Бостон облегченно вздохнул, Америка тоже. Анархия была приостановлена. Но бастующие не могли вернуться к работе. Муниципалитет по-прежнему отказывался признать их профсоюз и тем более их право на забастовку. Президент Американской федерации труда выступил посредником, пытаясь добиться хотя бы восстановления забастовщиков в должности. И тут молчаливый, мрачный губернатор Кулидж произносит знаменитую фразу, попадая в самую точку: «Никто, нигде и никогда не имеет права на забастовку против общественной безопасности». Большинство горожан кричат ему: «Браво!» Президент Вильсон присылает ему поздравительную телеграмму Бостон спасен. А Кулидж становится знаменитым и вскоре избирается вице-президентом США.

Не успели американцы успокоиться, как разыгралась новая драма. На этот раз на Среднем Западе. Касалась она не полицейских, а металлургов. Корпорация «Юнайтед Стейтс Стил корпорейшн» (U.S. Steel Corporation) занимала ведущее место в производстве стали в стране. Она была создана Эндрю Карнеги и в 1902-м перешла к Джону Пирпонту Моргану, наиболее влиятельному банкиру той эпохи. Эта корпорация — огромный холдинг, располагающий впечатляющими финансовыми возможностями, бастион торжествующего капитализма. Корпорация получила огромные доходы за счет выполнения военных заказов и постоянного роста производительности труда. Пример: рабочая неделя в черной металлургии составляла в среднем 68,7 часа в 1919 году, тогда как в 1910-м — в среднем 67,6 часа. Половина рабочих работала по 10–12 часов в день, а некоторые — еще по 24 часа каждое второе воскресенье. Несмотря на такой напряженный ритм работы, заработная плата 60 процентов рабочих была ниже прожиточного минимума. Причем малейшее недовольство рабочего тут же приводило к его увольнению. Инструкции требовали от бригадиров максимальной строгости и дисциплины.

Если дирекция вела себя таким образом, значит, она чувствовала вседозволенность, пользовалась солидной поддержкой в среде политиков, включая наиболее влиятельных, и ей не противоречили профсоюзы.

С 1901 года корпорация U.S. Steel сумела запретить создание любых профсоюзов. В других компаниях черной металлургии существовала организация рабочих, которая защищала коллективные интересы, но в нее входили только высококвалифицированные рабочие, каких было меньшинство, да и их число постоянно уменьшалось. На конгрессе Американской федерации труда в июне 1918 года было принято решение о создании профсоюза рабочих черной металлургии. Был создан организационный комитет во главе с Уильямом 3.Фостером и разработана программа действий: признание профсоюза, упразднение 12-часового рабочего дня, повышение зарплаты до прожиточного уровня жизни, право на коллективные переговоры, роспуск профсоюзных организаций, созданных самими компаниями. Шаг за шагом, в течение следующих месяцев, стали создаваться профсоюзы в черной металлургии. В июне 1919 года профсоюз насчитывал уже сто тысяч рабочих. Не так уж много, но, возможно, уже было достаточно, чтобы привлечь внимание общественности к тяжелым условиям труда в черной металлургии, что повлекло бы вступление новых членов в профсоюз.

В августе профсоюз выдвинул требования руководству U.S. Steel. Отказ был полный и незамедлительный. Не могло быть и речи о переговорах. 10 сентября профсоюз принял решение о всеобщей забастовке. U.S. Steel не изменила своего отношения к происходящему. 22 сентября началась забастовка в Чикаго и окружающих городах. Какое число рабочих прекратило работать? 280 тысяч из общего числа 350 тысяч, как уточнили профсоюзы. Руководство предприятий утверждало, что намного меньше — максимум 20 процентов.

Забастовка распространялась неравномерно. В Питсбурге в ней участвовало совсем немного рабочих. В Хоумстеде и Нью-Кастле (штат Пенсильвания) вмешались охранники компании, что привело к гибели пятерых рабочих. В Баффало — снова жертвы и много раненых. 29 сентября забастовка вспыхнула в сталелитейной компании Bethlehem Steel — каждый четвертый рабочий покинул свое рабочее место. В Чикаго вынуждены были закрыть заводы Джонса и Логлина. В Гари (Индиана), рядом с Чикаго, федеральные войска заняли мастерские. В Западной Вирджинии 4 тысячи рабочих прекратили производство стали. Несмотря на многочисленные забастовки сталелитейщиков, производство стали все же не прекратилось, хотя и шло, конечно, гораздо более низкими темпами.

С самого начала забастовка была похожа на сражение «глиняного горшка с железным котелком». Кроме того, руководство умело прекрасно манипулировать общественным мнением, оно утверждало, что Фостер принадлежит к левому крылу Американской федерации труда и симпатизирует социализму. А может быть, он является агентом международного коммунизма? В самом деле, с 1928 года Фостер будет кандидатом компартии на президентских выборах, но в 1919-м он пользовался поддержкой руководства Американской федерации труда и был действительно популярен среди рабочих-сталелитейщиков. Не являлся ли он одним из пропагандистов революции большевиков? Этому не было доказательств, да и условия труда в сталелитейной промышленности являлись, безусловно, лучшим пропагандистским козырем. Пресса, особенно та, которая защищала главные финансовые и экономические интересы, была полна фактов, основанных на слухах, причем необоснованных. Впрочем, и сенат вел собственное расследование и пришел к заключению, что о роли «красных» в забастовочном движении нельзя сказать ничего определенного, а требования рабочих абсолютно законны.

Как бы то ни было, но утверждалось мнение, что Фостер — опасный радикал, занимающийся подрывной деятельностью. В это поверил даже президент Американской федерации труда. В ноябре забастовщики стали проявлять признаки усталости. В конце концов было решено снова начать работу 9 января 1920 года. Забастовщики потерпели поражение. Пройдет еще два десятилетия, прежде чем в черной металлургии будет, наконец, признано профсоюзное движение.