Спящая в огне - Карина де Сантис

одежду и что скоро за ними придет госпожа Адриана. Пришлось вставать. Этна забрала свою одежду, скрывшись в ванной комнате, где быстро переоделась. Ей не хотелось идти в тронный зал. Не хотелось слушать итоги Отбора. Какой в этом смысл, если она и так знает, что проиграла? Как бы она не старалась, ее усилия все равно оказываются напрасными. А Меланта, глядя на ее попытки, будет лишь ухмыляться, наслаждаясь своей властью.

Не хотелось ничего. Абсолютно ничего. Собираясь на Отбор, целительница была полна энтузиазма и желания. Сейчас же она была не просто расстроена и подавлена. Она была сосудом, который разбили, полностью опустошив. Ее попросту уничтожили правдой. Убили морально лишь потому, кем она являлась. Проблема была лишь в том, что она никогда не хотела быть той, кем была.

По пути в тронный зал Кай был все время рядом. Держал за руку, но при этом молчал. Молчание утешало, приглушало боль. Ей не нужно было его сочувствия. Ей было достаточно того, что он готов сражаться с ней за будущее. Правда, она сама пока не была готова идти в бой, но все равно лучше знать, что рядом есть кто-то, готовый прикрыть со спины.

Тронный зал был полон знати. На своих тронах восседали правительницы. Лучи солнц стеснительно заглядывали в окна, никого не ослепляя своим теплым светом. Близилось время заката и совсем скоро дневные светила уступят места своим бледным сестрам.

Приветствуя своих королев глубокими реверансами и поклонами, они предстали перед ними, как в день первого испытания. Этна украдкой взглянула на Меланту, полную самодовольства. Она добилась своего. Не убила физически, но нанесла серьезный урон, открыв правду и не позволив исполниться заветной мечте.

— Во имя Жизни, во имя Смерти, во имя Форланда, — синхронно проговорили названные сестры, а голоса их подданных тихо вторили. После они приложили три пальца к своим лбам и молодые люди повторили этот жест следом за ними.

— Пришло время подвести итоги Отбора для Двора, — мелодичным голосом произнесла Эрика, обведя взглядом всех собравшихся. — Мы оценили каждого из вас, опираясь на ваши умения и навыки. Помимо этого, мы беседовали со всеми из вас, чтобы с другой стороны провести оценку. На основании трех испытаний, каждая из нас выбрала себе близкого друга.

На тронный зал опустилась звенящая тишина. Все замерли в предвкушении, ожидая, что именно его имя будет произнесено королевскими устами. И только Этна, едва заметно усмехаясь, ничего такого не ждала.

— Я, королева Эрика, избираю тебя, Андерс из горных людей, в качестве моего камергера.

Воитель вышел вперед, поклонившись королеве, оставшись стоять на своем месте. Его лицо не выражало никаких эмоций, но он наверняка был удивлен тем, что смог пройти Отбор, хотя это и не было его целью.

— Я, королева Элиса, избираю тебя, Алексис из морского народца, в качестве своей камеристки.

Русалка встала в одну линию с Андерсом, присев в реверансе. На ее лице была слабая улыбка, а пальцы чуть сжимали подол платья от волнения.

— Я, королева Меланта, избираю тебя, Ундина из лесного народа, в качестве своей камеристки.

Шаманка буквально расцвела, самодовольно улыбаясь, выходя вперед и делая реверанс.

Три новых близких друга были наконец найдены. Отбор подошел к концу.

— Подойдите к своим королевам и принесите клятвы верности, — раздался голос Яснорады, которая наблюдала за церемонией сидя. Ее трость опять была спрятана за кресло, в котором она сидела.

Три молодых человека, принадлежавших разным сторонам, приблизились к постаменту, преодолевая узкие ступени. Каждый из них подошел к своей королеве, опускаясь на колени. Три названные сестры синхронно прикоснулись тремя пальцами к их лбам и каждый произнес клятву верности по очереди, называя свои имена и клянясь своими покровительницами быть рядом со своими правительницами, храня их секреты.

Когда две камеристки и один камергер вернулись на свои места, Яснорада сказала, что остальным дозволено остаться при Дворе до рассвета, а после они должны будут вернуться домой. Этну ждала длинная дорога на Север, куда совершенно не хотелось возвращаться. Вкус поражения горечью отдавался во рту.

Глава 17

Утро было отвратительным. Три солнца скрылись под тяжелыми грозовыми тучами, будто дети темной ночью, которые с головой залезли под одеяло. Намечался дождь. Воздух потрескивал и отдавал грозой. Кай сказал, что в море наверняка разыгралась буря — благо деревня стоит далеко от берега и быть погребенной под водой ей не грозит.

Этна чувствовала себя подавленной и разбитой. Ей абсолютно не хотелось возвращаться на Север. Она впервые почувствовала себя проигравшей и это чувство ей определенно не понравилось. Казалось, близость колыбели деревьев и их родные звуки должны были придать ей сил и приободрить, но теперь лес не казался ей домом, хотя она выросла там. Поражение угнетало так сильно, что в горло не лез завтрак, обычно радующий целительницу.

С Андерсом, Алексис и Ундиной все попрощались еще вчера, когда они забирали свои вещи, чтобы поселиться в своих новых покоях. Ундина не могла перестать выражать радость из-за своей победы и Этне стоило больших усилий не обращать на нее внимания — она прекрасно понимала, что ее просто пытаются разозлить. Шаманка также предложила близнецам свою помощь — как камеристка она могла порекомендовать одного из целителей на службу при Дворе. Но близнецы отказались. Валериан сослался на то, что хотел быть камергером, а не придворным целителем и Виола поддержала его. Но на самом деле, глядя на сиблингов, не трудно было догадаться, что они просто не хотели расставаться друг с другом, они попросту не были готовы к этому.

Андерс на прощание обнял Этну. Он говорил, что ему жаль, что у нее ничего не вышло. И на долю секунды целительница даже увидела грусть в его глазах. Но лишь на долю секунды. Она крепко прижалась к его суровому телу, отточенному тренировками и холодным климатом, говоря, что все в порядке. Она была искренне рада за воителя, пусть сама и проиграла. Если будет необходимо, Жизнь всегда сведет их дороги для новой встречи. А пока им нужно расстаться.

Главная площадь была пуста и мрачна. Серое небо не давало надежды на теплые лучи этим днем. Хорошо, если в дороге их не застанет дождь. Совсем скоро пути Этны и Кая разойдутся, поэтому сейчас она шла рядом с ним, сжимая его бледную ладонь своей. Русал больше не поднимал тему ее родословной, да ей и самой не очень хотелось говорить об этом. Боль от этого удара все еще отзывалась в сердце. И