Когда случились мы - И. Б. Солис

class="p1">— Я словил вас на слове, — предупреждает их Генри, указывая своей уже опустевшей кружкой на каждого человека, сидящего за столом.

Включается неизвестная мне песня в стиле панк-рок, и они вскакивают со своих мест. Большинство спешат на танцпол, который представляет собой небольшое пустое пространство в центре паба.

— Давай, — Генри смеется, ожидая моей руки. Я отмахиваюсь от него.

— Давай ты. Я посмотрю.

Он обиженно дуется, но друзья утаскивают его. Вскоре начинается шумиха, и я быстро теряю его из виду. Именно в этот момент к столу возвращается один из его друзей.

— Ты та самая новая подружка?

Не утруждая себя ответом, я просто киваю один раз. Что-то в нем заставляет меня чувствовать себя неуютно. Возможно, это то, как он смотрит на меня с видом превосходства.

— Прости, — говорю я. — Я не расслышала твоего имени.

— Лиам.

Он оглядывает меня с ног до головы, и, судя по выражению его лица, я его не впечатляю. Я улыбаюсь. Итак, это Лиам. Он не один из друзей Генри. Это его засранец бывший.

Глава 29

ЛУНА

Музыка звучит громко, но наш столик находится в углу, где легче поддерживать беседу. Не то чтобы я хотела этого в данный момент.

Выглядя незаинтересованной, я оцениваю его. Лиам. В нем нет ничего особенно примечательного. Кто-то может посчитать его симпатичным мужчиной, но всё, что я вижу, — это человека, который позволил Генри уйти, а затем попытался наказать его за это.

— Ты знаешь, что мы были вместе? — Лиам улыбается мне, и его тонкие губы и острый подбородок немного смягчаются, когда он это делает.

Я этого не ожидала. Я не думала, что он поделится какой-либо информацией. Но презрение в его тоне ранее и сейчас имеет смысл.

— Ты не можешь этого знать, — продолжает Лиам, едва заметно скривив губы. — Но он действительно хорош в сосании члена.

Какого хрена. Quien se cree? (с исп. Кем он себя возомнил?)

Внезапно мои уши начинают гореть. В животе у меня тоже что-то сжимается. Мне хочется подойти и стереть с его лица это глупое, снисходительное выражение. Может быть, плеснуть в него своим напитком, но это всего лишь вода. Очевидно, он пытается вызвать у меня реакцию. Я не клюну на крючок. Это всё, что я знаю.

Медленно выдыхая, я моргаю, глядя на него, выглядя совершенно уставшей от него и всего этого разговора. Однако внутри я с удивлением обнаруживаю, что ревную. Мне ненавистно осознавать, что этот человек знает Генри так, как я никогда не узнаю.

Я ухмыляюсь, в основном, чтобы скрыть свою панику и растущую неуверенность.

— Послушай, э-э, Леон, верно?

Я нарочно называю его неправильным именем. Его глаза сужаются до щелочек.

— Лиам, — поправляет он, и я вижу, как на мгновение теряется его уверенность.

Генри действительно не упоминал обо мне? ему, должно быть, интересно.

Это дает мне достаточно времени, чтобы начать мыслить здраво.

— Верно, Лиам, — я соизволяю улыбнуться ему, прежде чем продолжить. — Я тоже хорошо сосу член, — крошечная часть меня шокирована тем, что я действительно произнесла эти слова вслух, а другая часть наслаждается презрительным взглядом, которым он одаривает меня. — Я делаю это при каждом удобном случае, — гладко вру я. Это было всего один раз, на самом деле меньше часа назад, но этому прохвосту не обязательно знать подробности.

— Ты хочешь сказать мне, — Лиам наклоняется вперед, опершись локтем о край стола. — Что тебя не беспокоит то, что ты узнала это о нем? — он старается, чтобы вопрос прозвучал непринужденно. Не получается. Я слышу едва сдерживаемую ярость в его словах.

— А должно ли? — возражаю я. — С моей стороны довольно лицемерно расстраиваться, зная, что он хорош в том, в чем хороша и я. Тебе так не кажется?

Лиам пристально смотрит на меня. Его ноздри раздуваются, когда он вдыхает, а когда он выдыхает, он откидывается назад, подальше от меня, натягивая на лицо натянутую улыбку. В свете лампы позади него его светло-каштановые волосы становятся светлыми, а голубые глаза ясными и блестящими. На мгновение мне кажется, я знаю, что увидел Генри, когда посмотрел на него. Уверенный. Решительный. И, да, в каком-то смысле даже красивый.

От этого у меня в животе зарождается нечто похуже ревности. Впервые у меня возникает иррациональная мысль, что я не могу соперничать с этим мужчиной. Я должна бороться с укоренившимся убеждением, с которым я выросла, что люди, похожие на него, лучше, чем люди, похожие на меня. Даже при том, что мне стыдно за то, что я позволила себе снова погрузиться в пучину ненависти к самой себе, из которой давным-давно вырвалась, даже на мгновение, я не позволяю этому проявиться. Ни сомнениям, ни отвращению к себе.

Всё это в прошлом. Я усердно работалп, чтобы пройти через это.

Вместо того чтобы ждать ответа, который, возможно, никогда не придет, я наклоняюсь ближе, как будто хочу поделиться секретом со своим новым лучшим другом.

— Ты не можешь этого знать, но он действительно хорош и в том, чтобы лизать киску.

Шокированный и отталкивающий взгляд, мелькающий на лице Лиама, оживляет меня. В этот мимолетный момент я понимаю, что знаю Генри так, как этот мужчина никогда не узнает.

И…Лиам тоже это знает. Я вижу это по тому, как меняется выражение его лица. Его светло-голубые глаза становятся холодными, и я вижу в них настоящую ненависть.

Рациональная часть моего мозга знает, что Генри — это гораздо больше, чем просто сексуальные услуги. Намного важнее и гораздо более особенный, чем просто секс. Эта рациональная часть оскорблена за Генри. О нем не следует говорить таким образом. Но иррациональная часть не хочет позволять этому глупому человечишке претендовать на победу, какой бы маленькой она ни была. И поэтому я играю в его оскорбительную игру, потому что я человек и чувствую угрозу.

— Итак, что случилось? — я бросаю вызов, всё ещё наклоняясь вперед. — Между тобой и Генри?

— Генри? — выплевывает он, приподнимая бровь. — Ты называешь его Генри? Как странно.

— Это его имя, — отвечаю я, глядя на него так, как будто он еще больший идиот, чем я изначально думала. — Как ты его называл?

Словно раздумывая, стоит ли делиться со мной этой ценной информацией, Лиам долго не отвечает. Я смотрю на толпу на танцполе. Она стала ещё больше. Я не могу найти Генри в массе прыгающих и врезающихся друг в друга тел.

Я не хочу, чтобы он подходил. Не сейчас.

— Джон.

Я перевожу