Когда случились мы - И. Б. Солис

делать и то, и другое, — этот хрипловатый тон, а также его дразнящая улыбка должны быть запрещены законом.

Он хочет куда-нибудь пойти, так что мы пойдем. Я ухмыляюсь этим красивым карим глазам и тоже обнимаю его.

— Куда пойдем?

Генри смеется, веселый и полный энергии. Прежде чем я успеваю повторить свой вопрос, он разворачивает меня, прижимая к стене, и целует так, словно никогда не отпустит. Восхитительная дрожь пробегает по мне, когда он хватает мои руки и поднимает их над головой. Затем он прижимается своим ртом к моему.

— Кое-кто из актеров “Двенадцатой ночи” собирается пропустить по кружечке пива, — говорит он между поцелуями. — Ты идешь со мной, — добавляет он, прежде чем я успеваю возразить.

— Сколько у нас времени? — спрашиваю я, меняя наши позиции так, чтобы он оказался спиной к стене. Генри улыбается мне в губы.

— Достаточно.

Просовывая руки под его свитер, я жадно и нетерпеливо исследую его кожу. Упругие линии его живота, твердые, горячие мышцы груди.

— Но мы должны вести себя тихо.

Снаружи проходят люди, одни направляются к своим трейлерам, другие — домой. Охрана часто патрулирует и ночью.

Пока Генри снимает свитер, я расстегиваю пуговицы на его брюках. Всё моё тело, кажется, вот-вот взорвется от предвкушения. От пульсации между ног, наверное, уже намокло нижнее белье. Но мне всё равно. Я хочу Генри. У себя во рту. Сейчас.

— Можно? — спрашиваю я, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по его телу, по сексуальным V линиям, которые исчезают под боксерами, к паре мощных бедер. Я отчаянно жду того, что ждет меня между ними.

Я опускаюсь перед ним на колени, наблюдая за выражением его лица, пока он осмысливает происходящее. Генри сглатывает, его кадык ходит вверх-вниз.

— Ты не должна так смотреть на меня, Лу.

— Как я смотрю на тебя? — спрашиваю я, скользя ладонями вверх по его бедрам.

Его взгляд прикован к моим губам, когда он проводит большим пальцем по моей нижней губе, а затем по верхней, так же медленно.

— Как будто тебе не терпится обхватить этими прелестными губками мой член.

Теплый холодок пробегает по моему телу от его слов, от того, как он смотрит на меня.

Нервничая и нетерпеливо, я стягиваю с него штаны, а затем и боксеры. Пемберли оживает у меня на глазах, длинный, толстый и совершенный.

— Это то, чего ты хочешь? — спрашивает он, обхватывая свой член рукой. Я облизываю губы.

— Да.

Сердце колотится, дыхание учащается, я встречаюсь с ним взглядом.

— Ты — то, чего я хочу.

Это не то, что я хотела сказать. Во всяком случае, не вслух. Его глаза прикованы к моим, и мне нужно отвлечь его, пока я не испортила момент.

Ухмыляясь, я открываю рот и высовываю язык. Я облизываю его от основания до кончика. Карие глаза закрываются, и его голова откидывается к стене с громким стуком. Необходимость соблюдать тишину забыта.

Я покрываю его член влажными поцелуями, и Генри ахает. Я облизываю его снова и снова, пока не добираюсь до головки. Мой язык кружит обводит кончик, заставляя его бедра подергиваться. Есть что-то особенное в том, чтобы видеть, как он затаил дыхание, крепко зажмурил глаза, наслаждаясь тем, что я с ним делаю. Я наслаждаюсь звуками, которые он издает, прежде чем взять его в рот.

— Луна, чёрт возьми…

Мне нравится ощущать его на своем языке. Я пытаюсь вместить его в рот целиком, но начинаю паниковать, когда понимаю, что не получается. Он слишком большой. Я делаю паузу, чтобы приспособиться к его размеру. Обхватив пальцами основание, я двигаюсь снова, и он снова стонет.

Его пальцы порхают по моей голове.

— Ты в порядке? — спрашивает он напряженным голосом.

— Мммм, — мычу я, обхватывая его член, и он стонет моё имя, его рука сжимает мои волосы.

Мне нравится его вкус, ощущение. Когда я поднимаю взгляд, он смотрит на меня сверху вниз со смесью желания, жара и похоти.

Обе мои руки лежат на его бедрах, когда я беру его в рот ещё глубже, чувствуя, как он касается задней стенки моего горла. Мои глаза наполняются слезами, я задыхаюсь, но не останавливаюсь. С его губ слетают невнятные проклятия. Он совсем не тихий.

— Так хорошо, Л, — стонет он, не отрывая от меня взгляда. — Ты так чертовски хороша.

Пульсация между моих ног продолжает нарастать, и я увеличиваю темп, убирая руки с его бедер, чтобы обхватить его задницу. Он улыбается и стонет моё имя. Его рука нежно проводит по моей щеке.

— Я, я близко…

С его предупреждением у меня было более чем достаточно времени, чтобы отодвинуться, помочь ему кончить рукой, но я этого не делаю. Я хочу попробовать его всего.

Обхватив одной рукой основание, я сосу сильнее. Это идеальное сочетание тепла и трения, которое заставляет Генри застонать, звук низкий и гортанный, когда он изливается в мой рот. Его бедра беспорядочно двигаются, пальцы крепче запутались в моих волосах, и он бормочет что-то по-французски. Волна удовольствия, захлестывающая его, затягивает, когда я сглатываю.

Mío. (с исп. Боже)

Тяжело дыша, Генри прислоняется спиной к стене, выглядя совершенно удовлетворенным. Я наблюдаю за ним из-под полуприкрытых век, когда встаю. С ленивой улыбкой он берет моё лицо обеими руками и осыпает поцелуями.

— В следующий раз у меня получится лучше, — бормочу я, чувствуя себя застенчивой и смущенной.

— Что…о чём ты говоришь?

Я оглядываюсь по сторонам, но не могу встретиться с ним взглядом.

— Ты крупнее, чем я думала, — признаюсь я со смущенным видом. — Я имею в виду, я знала, что ты большой, но… — тихо произношу я. — Я не смогла бы поместить всего тебя в рот…

— Луна, — перебивает он меня. — Это было великолепно, — застенчивый смех срывается с его губ. Я поднимаю на него глаза.

— Я всё ещё думаю, что в следующий раз у меня получится лучше.

— Буду честен, с удовольствием жду следующий раз, — улыбается он, целуя меня в губы. — Но мне понравилось и в этот раз. Очень, очень сильно.

Мои глаза встречаются с его.

— Да?

— Да, чёрт возьми.

Многие театральные актеры, которых Генри знал годами, в конце концов оказались в маленьком пабе всего в нескольких кварталах отсюда. Они дружелюбны, но не задают мне слишком много вопросов. Возможно, именно поэтому он ведет себя с ними по-другому. Как-то более непринужденно.

Со второй кружкой пива в руке Генри упоминает о моей книге. Только один из его друзей слышал о ней. Но все они обещают купить экземпляр.