Я, дьяволица - Катажина Береника Мищук

Демон сильнее стиснул его плечи, лишь бы только Азазель заткнулся.

– И здоровья! – пискнул он, но наконец умолк.

Люцифер вздохнул еще раз. Очередной демон в этот раз встал перед ним и достал из кармана лист бумаги.

– Обвинения! – загремел он, плюясь слюной на добрых два метра. – Дьяволица Виктория…

Я встала.

– Вам вменяется в вину: поджог двадцати семи деревьев на Поле Мокотовском в Варшаве, Польша. Причинение вреда мужчине, то есть лишение его голоса на определенный срок и лишение его яичек на срок неопределенный, в Варшаве, Польша. Доведение до психических расстройств двух городских стражников в Варшаве, Польша. Незаконное проникновение в Канцелярию в кабинет номер 6 в Лос-Дьяблосе, в Аду.

О… а об этом откуда они знают?

– Незаконное проникновение в кабинет Люцифера в Лос-Дьяблосе, в Аду, – продолжал дальше демон. – Взлом личного компьютера Люцифера в Лос-Дьяблосе, в Аду. Взлом секретных файлов в личном компьютере Люцифера в Лос-Дьяблосе, в Аду. Чтение секретных документов в секретных файлах в личном компьютере Люцифера в Лос-Дьяблосе, в Аду.

Сейчас меня, наверное, обвинят в том, что я переставила ему запятые в этом документе…

– Хочет ли обвиняемая что-нибудь добавить? – спросил демон.

– Нет, но я хотела бы кое-что спросить, – робко ответила я.

Белет грозно посмотрел на меня. Меня совершенно не заботила его физиономия, на которой было написано: «Молчи! Иначе сделаешь нам только хуже!»

– Я хотела узнать об этих городских стражниках, – сказала я. – Что с ними случилось?

– После того как они увидели, что ты стреляешь огнем из руки, им потребовалось психиатрическое лечение, – ответил Люцифер. – Сейчас они оба заперты в психиатрической больнице в Творках[30].

– Ох… я не знала… И правда, работа городского стражника очень нервная и напряженная. Им пойдет на пользу небольшой отдых. Говорят, в Творках довольно неплохо…

По залу пробежали приглушенные смешки. Люцифер прищурился.

Белет дернул меня за плечо и силой усадил на стул рядом с собой.

Черт побери. Меня обвинили во многих преступлениях, у меня не было ни шанса на помилование, никаких смягчающих обстоятельств. Я прекрасно осознавала, что делаю, и была в полном здравии.

– Дьявол Белет, – прогремел демон и начал перечислять проступки моего друга.

Они были примерно такими же, как мои, за исключением того, что перед каждым обвинением добавлялось: «оплошность в попечительстве над дьяволицей Викторией, которая привела к тому, что…».

Попечительство? Простите, но об этом не было ни слова. Он с самого начала твердил мне, что он всего лишь консультант?

Белета не обвинили в незаконном проникновении в Канцелярию. Я поморщилась. А почему меня тогда обвинили в этом? Мы все туда проникли. Почему виновата только я?

– Хочет ли обвиняемый что-нибудь добавить? – спросил демон.

Белет покачал головой и сел рядом.

– Дьявол Азазель, – прогремел демон.

– Ну, наконец-то! – крикнул вызванный и встал. – Теперь мы выясним, что это за фарс!

– Вам вменяется в вину: мошенничество, в результате которого кандидаткой в дьяволицы была заявлена особа, обладающая Божьей Искрой…

По залу пробежал громкий ропот, который затих, как только Люцифер поднял руку.

Я огляделась. Все с опаской смотрели на меня. Ну конечно, бойтесь меня! Если я разозлюсь, то у вас цветы в горшках быстрее вырастут…

– Твою мать… – буркнул Азазель. – Пять тысяч…

– Незаконное проникновение в Канцелярию в Лос-Дьяблосе, в Аду, – продолжал демон, разворачивая длинный список.

– Стойте, стойте, стойте! – прервал его Азазель, глянув на удивленного Белета.

В конце концов, его в этом не обвинили, а нашего коварного дьяволенка – да.

– Как это проникновение в Канцелярию?! – продолжал кричать он. – Я ничего об этом не знаю!

– На выключателе был отпечаток твоего пальца. – Люцифер довольно улыбнулся.

– Ох, твою же мать… семь тысяч, – пробормотал Азазель, потирая лоб.

Я нахмурилась, не понимая, о чем идет речь.

Действительно – ведь оба дьявола тогда старательно следили за тем, чтобы ничего не касаться. Зато я, как последняя дура, облапала все плоские поверхности, включая стены.

Да, вспомнила! Азазель перед самым выходом начал ругаться, что демон не погасил свет, и нажал на выключатель. На самом деле это я включила свет. Я довольно посмотрела на Азазеля. Наконец и ему досталось. И это благодаря мне! Я ощутила гордость.

– Устроение беспорядков на балу у Сатаны по случаю годовщины вступления на адский престол, – продолжал демон.

Он по очереди перечислил весь ущерб имуществу. Пираньи в фонтане снова меня развеселили. Жаль, что он не держал там аллигаторов…

– Создание незаконной организации под названием «Свободу Роковым Ядрам».

– Стойте, стойте! Я протестую! – снова перебил его Азазель. – Это не моя организация. Это тайная секта Люцифера.

Несколько человек в зале задержали дыхание.

– Это не моя секта, – рявкнул Сатана.

– Да? – зубоскалил Азазель. – Докажи это! Все ее члены чтили твое имя. В кабинете 646, в Отделе организации и консалтинга малого бизнеса, лежит заявление на регистрацию такой фирмы, на котором стоит твое имя и твоя личная подпись.

– Да, – Люцифер широко улыбнулся, – это возможно. Однако на буром бланке, поданном в кабинете 466, в Отделе одобрения малого бизнеса, уже есть подпись, подделанная тобой. Какая-то дурная мазня, которая должна была сойти за мою изящную подпись. Шесть наших лучших графологов подтвердят, что это не мой почерк. К тому же на всех документах есть твои отпечатки пальцев.

Азазель открыл рот, но тут же закрыл его. Но я услышала, как он тихо бормочет под нос:

– Ох, твою мать… пятнадцать тысяч.

– Ты в курсе, что создание сект строго запрещено. – Люцифер сидел прямо с веселой улыбкой на красивом лице. Он был очень доволен тем, что поймал непослушного дьявола на крючок. – Зачем тебе это вообще было нужно? Думал, что подорвешь весь мир?

Подорвет весь мир? О чем речь? Я вдруг соединила все факты воедино: «более глубокий смысл», «самая ярая секта находится в Северной Корее».

– А! – воскликнула я. – Так речь шла об атомных ядрах? Ядерной энергии? А я думала, ты обычный извращенец!

В зале наступила тишина. Белет спрятал лицо в ладонях. Его крепкие плечи затряслись от смеха.