Я, дьяволица - Катажина Береника Мищук

– Да! – заорал он. – Это я недосмотрел, потому что ты подделал документы! Что привело к серьезной ошибке. Она обладает ИСКРОЙ! А мы вдобавок дали ей СИЛУ. Ты понимаешь, что случилось? Она сильнее всех нас.

Азазель пожал плечами, будто ему было все равно. Зал роптал все громче. Я видела полные ненависти взгляды, направленные в мою сторону. Белет взял меня за руку.

– Все будет хорошо, – прошептал он.

– Этого не должно было случиться. Нам очень повезло, что эта дьяволица не сделала ничего плохого, – продолжал Сатана. – Мы должны постараться, чтобы эта ситуация стала для нас уроком. Никогда больше ни один человек с Божьей Искрой не получит силу и не станет гражданином Ада или Рая. Я прошу добровольно вызвавшихся дьяволов явиться ко мне завтра. Мы должны немедленно начать истребление других смертных, обладающих этим даром. – Он устремил на нас свой взгляд: – Вся ваша троица осуждена. Азазель наказан на десять тысяч лет, Белет – на пять. После этого времени вы получите свои ключи.

Азазелю хотелось громко возразить, но Люцифер не дал ему сказать ни слова.

– Послезавтра мы заберем у Виктории силу. Поскольку ты уже стала гражданкой Ада, я запрещаю тебе использовать Искру. Навсегда. Отныне ты – обычный человек…

Мы втроем вышли из зала, провожаемые неприязненными взглядами зрителей. Азазель отважно боролся за их симпатии, но не смог победить Люцифера. Один только Белет был доволен. Его походка была упругой и полной сил. Дьявол был счастлив.

Мы не разговаривали. Молча шли по длинным, невыразительным коридорам в сторону выхода из Канцелярии.

Когда мы остановились на освещенной горячим солнцем площади Лос-Дьяблоса, Азазель не выдержал. Он яростно пнул камень и начал громко ругаться. Прохожие с тревогой оглядывались на него.

– Снова! Снова он меня сделал! – воскликнул наконец Азазель и завыл в небо.

Мы терпеливо стояли рядом.

– Тебе стало легче? – спросила я, когда он умолк.

– Да, – ответил он.

Мы вместе направились в сторону пляжа. Точнее, направилась я, а они последовали за мной. Мы уселись на стену лицом к морю.

– Не понимаю, чего вы так расстроились. – Белет, сидевший между нами, обнял нас за плечи. – Азазель, в прошлый раз, когда тебя понизили в должности на десять тысяч лет, первые пять тебе пришлось отсидеть в тюрьме. Сейчас же Люцифер не приказал запереть тебя в камере.

Я глянула на него. Пять тысяч лет в четырех стенах, без окон и возможности выйти? Неудивительно, что теперь он был таким… своеобразным.

– Виктория, – продолжал Белет, – ты тоже держи выше нос. Тебя он тоже не закроет. Конечно, он отнимет у тебя силу и запретит пользоваться Искрой, но что это меняет? Ты останешься полноправной гражданкой Ада.

– Но я не смогу путешествовать на Землю, – отметила я. – Уже никогда… Лучше пять тысяч лет тюрьмы.

Я задумалась. Мне вовсе не хотелось торчать в Аду тысячелетиями, я хотела иметь возможность возвращаться на Землю к Петреку. А теперь? Я больше никогда не смогу этого сделать! Наверное, поэтому Белету было так весело…

– Больше никогда их не увижу. – Я расплакалась.

Я говорила «их», но главным образом имела в виду его. Он сказал, что любит меня. Ну ладно… сказал, что «кажется, любит меня», но я сказала то же самое. Мы признались друг другу в любви.

А я больше не увижу его вплоть до его смерти. Если он попадет в Ад. Я не могу ждать его смерти, это так… неуместно. Кроме того, до этого времени он может полюбить кого-то другого.

Азазель тоже был разочарован. Он повернулся к Белету и сказал:

– Я тоже недоволен таким исходом. Что с того, что я не буду сидеть в тюрьме? Я ничего еще не успел сделать. У меня был грандиозный, великолепный план, чтобы свергнуть Люцифера, а он остановил меня на полпути.

– Все пошло не так, – сказала я сквозь слезы.

Даже злости на него из-за того, что он хотел меня использовать, у меня больше не было. В конце концов, это я из-за своей глупости и доверчивости так легко впутывалась во все, что придумывал Азазель.

– А я был так близок. – Коварный дьявол скривился. – Тогда, в Канцелярии, когда мы вломились туда, чтобы подменить документы, Виктория чуть не вышла из себя. Я почти довел ее до точки кипения.

Я удивленно посмотрела на него:

– Ты знал, что я была там с вами?

– Конечно. Я видел тебя все это время. Виктория, у меня всегда все запланировано. Помнишь, как мы пошли на встречу с моими последователями? Тогда ты загадала желание – ВСЕГДА быть для меня видимой. Это было так ловко и умно. Даже для меня.

Это действительно был тот момент, когда мне хотелось злоупотребить Искрой. Белет со свистом выдохнул.

– То есть тогда ты манипулировал нами обоими, не так ли? Документы уже были составлены должным образом. Ты обманул меня, сказав, будто там есть что-то, что может настроить Вики против нас, а я попался на это… Ты просто хотел, чтобы она увидела, как мы подделываем ее биографию.

– Конечно, все так. Я с самого начала вами манипулировал, – согласился с ним Азазель. – Все было для того, чтобы подтолкнуть Викторию к совершению чего-то грандиозного и громкого.

– Боже… ты ненормальный, – вздохнула я.

– Попрошу! В лучшем случае немного эксцентричный. Слушайте, я просто хотел спихнуть Люцифера с его табуретки. Признаю, я использовал вас, но подумайте сами. Стали бы вы помогать мне, если бы я рассказал о своих планах? Вики, устроила бы ты беспорядки? Нет. Белет, стал бы ты подстрекать Викторию совершить какое-нибудь безумство, попытался бы убить ее любовника? Тоже нет.

– Он мне не любовник! – вставила я.

– Потому что ты недотепа, – констатировал Азазель.

Я уже собиралась возмутиться, но он, не дав мне сказать ни слова, вернулся к прежней теме:

– Как видите, я вел себя отвратительно и непростительно. Но я сделал это только потому… что никто меня не любит… Никто не считает меня настоящим другом, ради которого можно, не задумываясь, рискнуть своей головой. Даже ты, Белет. Я люблю тебя как брата, знаю, что ты меня тоже, но на самом деле я тебе не нравлюсь. Никому я не нравлюсь…

Мы молча смотрели на него. Это слезливое раскаяние было подозрительным. Азазель прекрасно заученным жестом потер сухие глаза.

– А если серьезно, то во что ты хочешь нас впутать на этот раз? – спросил Белет.

Азазель на мгновение задумался. В конце концов он широко улыбнулся, сбросив маску обиженного судьбой страдальца.

– В революцию.

Да уж… этого и следовало от него ожидать.

– Сатана хочет незаконно убивать людей. Мы не можем этого допустить, – продолжал дьявол. – Это противоречит всем нашим ценностям.