Fila vitae. Нити жизни - Наталья Николаевна Тимошенко

– Мертва, – коротко сообщил Павлов. – Пришлось застрелить ее, иначе я не знал, как остановить эту тварь. Она не подпускала нас ни к тебе, ни к Еве. Зато Мальцев за все ответит.

– Откуда… вы здесь? – говорить было тяжело, но зато это позволяло ей удерживать себя в сознании, и Павлов, похоже, это понимал.

– Мы установили, что Мальцев и Белогородцев – один человек, и человек этот связан с сестрами Сармацкими. Поехали к нему, но его не было. Скорее всего, он не подозревал, что мы на него вышли, иначе не пользовался бы своей машиной. Но нам проще. По ней мы его и нашли. Иван говорит, эта тварь могла убить тебя только на открытом пространстве, так что ангар, хоть и большой, определенно помешал ей это сделать.

Ей повезло дважды. Во второй раз спас ангар, а в первый?.. Иван считал, что они просто успели вовремя, но теперь Лере казалось, все дело в том, что Ева не хотела ее убивать. Дарью и Амалию она не знала, Нелли для нее тоже была всего лишь пациенткой клиники, Ева видела-то ее несколько раз по минуте, пока заполняла документы и говорила, куда идти. С Лерой же они были знакомы пусть не так хорошо, но Леру Ева уже не могла отнести к разряду незнакомцев, которых не жалко. Может быть, Лере просто хотелось в это верить, но она считала, что все дело в этом. Она слышала требования Евы прекратить, когда Мальцев бил ее.

Лера заставляла себя думать и анализировать, чтобы не потерять сознание, но с каждой секундой становилось все труднее. Вдали послышалась сирена скорой помощи, и это словно стало сигналом к тому, чтобы силы полностью закончились. Последнее, что она услышала перед тем, как впасть в забытье, был голос все того же Павлова:

– Лера, твою мать!..

Эпилог

Квартира оказалась просторной и очень светлой. Располагалась она в новом жилом комплексе с закрытой территорией, имела две комнаты и большие окна в пол, выходившие на южную сторону.

– Ну как тебе? – поинтересовался Илья, затаскивая в коридор Лерин чемодан.

Сам он переехал сюда еще несколько дней назад, пока Лера была в больнице.

Лера ничего не ответила, прошлась по просторной гостиной, заглянула на кухню и в спальню. Мебели в квартире было минимум, но все необходимое имелось. Лера не привыкла жить в таких квартирах. В родном городе ей от бабушки досталась тесная квартирка с проходной гостиной в старом доме, в Санкт-Петербурге она тоже снимала жилье в старой постройке. Но теперь ей внезапно нравилось. И – что было самым необычным – фантазия уже рисовала, что нужно докупить и куда поставить.

– Мне нравится, – призналась она, поворачиваясь к Илье. – Никогда не думала, что скажу такое, но мне нравится.

– Я рад это слышать, – сдержанно ответил он. – И рад, что ты все же согласилась на мое предложение. Честно говоря, я сомневался до последнего.

Лера тоже сомневалась. Илья приехал к ней в больницу сразу, как она пришла в себя и смогла ему позвонить. Он был зол. С первого взгляда Лера поняла, что он кошмарно зол. И не столько на нее, сколько на ситуацию в целом, хотя гнев его обрушился, конечно, на нее. Нет, он не ругал ее за то, что она опять впуталась в неприятности. Толку ругать человека за его природу? Он злился на кое-что другое.

– Мне это надоело! – выговаривал он, ходя взад-вперед по тесной палате. – Надоело, что я обо всем узнаю последним. Сколько часов назад тебя сюда привезли? Мне никто даже не позвонил! Поэтому ты сейчас долечиваешься, – Илья вдруг остановился посреди палаты и уставился на Леру, – а потом переезжаешь ко мне и выходишь за меня замуж.

У Леры даже голова болеть перестала от такого заявления, хотя до этого мельтешение Ильи перед глазами вызывало мигрень.

– С дуба рухнул? – поинтересовалась она.

– Нет, как раз таки сейчас я серьезен как никогда. Ты переезжаешь ко мне и выходишь за меня замуж или…

– Или что?

– Или ничего. Это не обсуждается.

Лера много могла бы на это сказать, но Илья не дал ей и рта раскрыть.

– Тогда, полтора года назад, мне тоже никто ничего не сказал. Потому что я тебе никто. А если бы ты погибла? Когда я бы узнал обо всем? Когда пришел бы на работу и услышал разговоры коллег? А если бы ты погибла сейчас? Среди твоих коллег у меня нет знакомых! Как я подписан у тебя в телефоне? Илья? Мне никто не позвонил бы! Все, я так больше не хочу.

– Ты хочешь узнать о моей смерти первым, я поняла, – хмыкнула Лера. – Может быть, я просто переподпишу тебя в телефоне: «В случае моей смерти звонить по этому номеру»?

Илья шумно выдохнул, повернулся к ней и заявил уже спокойным тоном:

– Лечись, а я пошел искать нам квартиру.

Лера лечилась. На этот раз выздоровление шло медленнее, поскольку организм еще недостаточно отошел от первого раза, плюс теперь пострадал физически. Лере диагностировали сотрясение мозга и трещину в ребрах. Ей было больно дышать и постоянно тошнило, но спустя несколько дней она хотя бы могла смотреться в зеркало без отвращения. Витамины и бесконечные капельницы сделали свое дело: она снова была похожа на женщину тридцати лет без особенных проблем со здоровьем. И только белая прядь в волосах так никуда и не исчезла. Но ее легко можно было замаскировать под остальными волосами.

Несколько раз к ней наведывались Павлов и Иван, поэтому Лера была в курсе расследования. Ей не показалось тогда, в ангаре, Еву Сармацкую действительно застрелили. Но Егора Мальцева признали соучастником, поэтому ему придется отвечать за двоих. Павлов не знал, удастся ли привязать его и Еву к смертям Нелли Коростаевой и еще двух женщин, ведь никаких следов на месте преступления не нашли, да и сами обстоятельства гибели женщин были слишком странными для рационально мыслящих людей, но вот за нападение на Леру и попытки ее убийства ему определенно придется ответить. И за убийство Алины Сармацкой: он сознался в том, что подменил ей наркотик. И за махинации