Таинственный сад - Фрэнсис Элиза Ходгстон Бернетт

Цедрик зашевелился на подушке, повернулся и открыл глаза.

В комнате находились две женщины. Мебель была обита светлым ситцем с красивым рисунком. В камине горел огонь, и солнечные лучи проникали в комнату сквозь обвитые плющом окна. Обе женщины подошли к нему, и он увидел, что одна из них экономка, миссис Меллон, а другая – какая-то особа средних лет с добрым и ласковым лицом.

– Доброго утра, милорд, – сказала миссис Меллон. – Хорошо ли вы спали?

Маленький лорд протер глаза и улыбнулся.

– Здравствуйте, – сказал он, – я не знаю, как я попал сюда.

– Вас перенесли наверх, когда вы заснули, – сказала экономка. – Это ваша спальня, а вот это Даусон, которая будет ухаживать за вами.

Цедрик сел на постели и протянул руку, совершенно так же, как вчера графу.

– Как поживаете, сударыня? – спросил он. – Я вам очень благодарен за то, что вы хотите присматривать за мной.

– Вы можете называть ее Даусон, милорд, – с улыбкой заметила экономка. – Она привыкла, чтобы ее так называли.

– Мисс Даусон или миссис Даусон? – спросил маленький лорд.

– Просто Даусон, милорд, – просияв, ответила сама Даусон. – Не надо ни мисс, ни миссис. А теперь не желаете ли вы встать и позволить Даусон одеть вас, чтобы затем позавтракать в детской?

– Благодарю вас, я уже много лет тому назад научился одеваться сам, – отвечал Фаунтле-рой. – Милочка меня научила – это моя мама. У нас была только Мэри, она все делала одна – стирала и прочее, – так что, разумеется, не годилось напрасно затруднять ее. Я также могу приготовить себе ванну, если только вы будете добры и посмотрите на градусник.

Даусон и экономка обменялись взглядами.

– Даусон сделает все, что вы прикажете, – сказала миссис Меллон.

– С радостью, дай ему Бог здоровья! – воскликнула Даусон своим веселым, добродушным голосом. – Пускай милорд оденется сам, если ему это нравится, а я буду стоять рядом и помогу, когда понадобится.

– Благодарю вас, – ответил лорд Фаунтлерой. – Иногда, знаете, бывает трудно застегивать пуговицы, и приходится к кому-нибудь обращаться за помощью.

Он нашел, что Даусон очень хорошая женщина, и не успел он принять ванну и одеться, как они сделались уже друзьями и он узнал о ней очень много интересного. Оказалось, что ее муж был солдатом и погиб в самом настоящем сражении; сын ее моряк и ходил в дальнее плавание, где ему доводилось видеть пиратов, людоедов, китайцев и турок; он привозил домой диковинные раковины и куски кораллов, которые Даусон могла показать Цедрику когда угодно, так как эти вещицы лежат у нее в сундуке. Все это было очень интересно. Он узнал также, что всю свою жизнь она ухаживала за маленькими детьми и даже теперь только что приехала издалека с другого конца Англии, где на ее попечении была очаровательная маленькая девочка по имени леди Гвинет Ваун.

– Она в родстве с вашим сиятельством, – прибавила Даусон, – и, вероятно, вы ее когда-нибудь увидите.

– Вы думаете? – спросил Фаунтлерой. – Я бы этого очень хотел. Я никогда не был знаком с маленькими девочками, но люблю на них смотреть.

Когда он отправился завтракать в соседнюю комнату и увидел, как она велика, когда он узнал, что к ней примыкает еще одна такая же большая комната, по словам Даусон тоже предназначенная для него, он вдруг снова почувствовал себя совсем маленьким, и чувство это было так сильно, что он не мог не поделиться им с Даусон, когда сидел за столом, красиво накрытым для завтрака.

– Я еще слишком мал, – задумчиво промолвил он, – чтобы жить в таком большом замке и иметь так много больших комнат… Вы не находите?

– О, полноте! – возразила Даусон. – Вы немножко странно себя чувствуете сначала, вот и все; но скоро это пройдет, и вам здесь понравится. Это ведь такое замечательное место!

– Разумеется, – с легким вздохом согласился Фаунтлерой, – но мне нравилось бы здесь гораздо больше, если бы со мной была Милочка. Утром я всегда завтракал вместе с нею, клал ей в чай сахар, наливал сливки и передавал поджаренный хлеб. Конечно, все это очень приятно!

– Ну, еще бы! – весело отвечала Даусон. – Но вы ведь можете видеть ее каждый день. Подумайте только, сколько нового и интересного вы ей расскажете. Только сначала немного погуляйте, посмотрите на собак, пойдите в конюшню поглядеть на лошадей. Одна из них, я уверена, вам особенно понравится.

– В самом деле? – вскричал Фаунтлерой. – Я ужасно люблю лошадей. Я очень любил Джима. Это лошадь, она возила повозку с товарами мистера Гоббса. Это была прекрасная лошадь, когда не лягалась.

– Ну, – сказала Даусон, – подождите только, что вы найдете здесь в конюшне! Но, Боже мой, вы еще не заглянули в соседнюю комнату!

– А что там такое? – спросил Фаунтлерой.

– Сначала кончайте ваш завтрак и тогда увидите.

Естественно, это его очень заинтересовало, и он усердно принялся за еду. Ему казалось, что в соседней комнате скрывалось нечто очень интересное: у Даусон был такой значительный и таинственный вид.

– Ну, готово, – сказал он через несколько минут, спрыгивая со стула, – я сыт! Можно мне пойти посмотреть?

Даусон кивнула головой и повела его за собою с еще более таинственным и торжественным видом. Он был в высшей степени заинтересован. Когда она открыла дверь соседней комнаты, он остановился на пороге и с восхищением стал осматривать ее, заложив руки в карманы и раскрасневшись. Он раскраснелся потому, что был в высшей степени удивлен и возбужден. Впрочем, подобное зрелище способно было поразить какого угодно мальчика.

Комната была так же велика, как и все другие, но обставлена иначе. Мебель не такая тяжелая и старинная, занавеси, ковры и обои гораздо светлее, на полках рядами стояли книги, а столы были завалены теми прекрасными и замысловатыми игрушками, которыми он так часто любовался в окнах нью-йоркских магазинов.

– Это похоже на детскую комнату, – сказал он, наконец, затаив дыхание. – Чьи же эти игрушки?

– Конечно, ваши, – ответила Даусон. – Подойдите и рассмотрите хорошенько.

– Мои игрушки?! – воскликнул он. – Мои! Но кто же мне их подарил? – И он бросился вперед с радостным криком. Он с трудом верил своему счастью. – Это дедушка! – вскричал он с глазами, сияющими как звезды. – Я угадал, это дедушка!

– Да, это подарок милорда, – подтвердила Даусон. – И если вы будете послушным мальчиком, то он даст вам все, что вы пожелаете.

Это было совершенно необычайное утро. Предстояло рассмотреть столько вещей, произвести столько опытов! Каждое новое открытие поглощало его настолько, что он с трудом переходил к следующему. И было так странно сознавать, что все это приготовлено для него одного; что еще до того, как он покинул Нью-Йорк, из Лондона приехали сюда люди, чтобы приготовить для него ту комнату, и привезли с собой книги и игрушки.

– Случалось ли вам встречать кого-нибудь, – спросил он Даусон, – у кого был бы такой добрый дедушка?