Воскресшая любовь - Мэдлин Хантер

– Истербрук, какая неожиданная встреча! Рад вас видеть, – без тени улыбки произнес Медоусон. Независимо от обстоятельств лицо его выражало холодную надменность. Из осторожности священник постоянно носил на лице маску, а сердце запирал на ключ.

Кристиан задумался: может быть, этот человек не скрывает свои чувства, а может быть у него их вообще нет? Может быть, Барнабаса Медоусона ничто на свете не трогает? Неужели когда-нибудь и Кристиан станет таким же, как он?

Кристиан представил Медоусона и Леону друг другу. Медоусон учтиво поклонился мисс Монтгомери, но всем своим видом дал понять, что спешит по делам и в данный момент не расположен к светской беседе.

Медоусон растянул губы в вежливой улыбке:

– Вы, наверное, хотели встретиться с вашим адвокатом, Истербрук?

– Нет, я приехал, чтобы повидаться с вами. Секретарь архиепископа в Ламбетском дворце сказал, что вы будете сегодня здесь, – ответил Кристиан и обратился к Леоне: – Мисс Монтгомери, может быть, вы посидите рядом, пока мы с мистером Медоусоном побеседуем?

Леона присела на соседнюю скамейку.

– Я просматривал свои бумаги. Рылся в записях отца.

– Так вот почему вы приехали в Сити. Рад слышать, что вы взяли бразды правления в свои руки. Надеюсь, в ближайшем будущем вы также займетесь политикой. Архиепископ разделяет мое мнение. Как раз сегодня утром он поделился со мной своими соображениями.

– Я польщен вниманием архиепископа. А теперь хочу вернуться к бумагам, о которых я говорил вам. В них упоминается о какой-то компании, в которую несколько лет назад мой отец вложил деньги. Это торговая компания. Хотя она не имеет отношения к судам. Насколько я понял, капитаны судов заключали договоры на перевозку грузов и им платили за транспортировку.

– Наверное, в торговле это обычное дело. Ваш поверенный в делах может вам это объяснить. Признаюсь, юридические тонкости ведения дел в торговле для меня тайна за семью печатями. – Медоусон старался не обращать внимания на Леону, которая сидела всего в двух футах от них и с огромным интересом слушала их беседу.

– Я уже обращался к своему поверенному, и он мне очень помог. Однако полагаю, что вы сможете дать мне дальнейшие объяснения. Я обнаружил неопровержимые доказательства того, что подобное сотрудничество имело место, однако никаких доходов ко мне не поступало. Моими инвестициями занимается мой брат. Он высказал предположение, что перед тем, как отец умер, сотрудничество прекратилось. Однако мой поверенный в делах – толковый малый – говорит, что не осталось никаких бумаг, подтверждающих все эти факты – ни факта прекращения сотрудничества, ни даже того, что оно вообще когда-либо существовало.

Медоусон оглядывался по сторонам, словно хотел, чтобы кто-нибудь спас его от этого неприятного разговора.

– Было ли сотрудничество действительно прекращено, Медоусон?

– Откуда мне знать?

– Вы были одним из его участников.

Медоусон нахмурился:

– Что-то не припомню, чтобы я вкладывал деньги в это дело. Раз не осталось никаких документов, с чего вы взяли, что я имел к этому отношение?

– Я нашел письма, из которых ясно, что деньги в эту компанию вложили по крайней мере четыре человека: мой отец, вы, Деннингем и Раллингпорт. Вы вчетвером регулярно встречались. Сообща обсуждали, как лучше распространить свое совместное влияние для укрепления и защиты интересов Англии.

Медоусон продолжал хмуриться.

– Неужели вы до сих пор не можете вспомнить? Хейден говорит, что если мы обратимся в суд, то вычислить владельцев этой компании и отследить денежные поступления будет проще простого. Однако я подумал, что лучше предварительно обсудить это с вами. Видите ли, огромные суммы денег бесследно исчезли.

– Вы несете чепуху, молодой человек. Я не коммерсант и не судовладелец. То же самое можно сказать о вашем отце и других лицах, которых вы упомянули. Какой нам интерес этим заниматься?

– Интерес простой – получение дохода, – вмешалась в разговор Леона. – Дохода наихудшего свойства. Это огромные деньги. Баснословные суммы. Коль речь идет о перевозке опиума, а место назначения этого груза – Китай.

Медоусон прищурился:

– Едва ли вы добьетесь чего-либо через суд, Истербрук. Никто не поверит вашим домыслам.

– А я считаю иначе. И еще собираюсь подать на вас в суд за то, что вы организовали нападение на мисс Монтгомери.

– Нападение? Да вы с ума сошли. Придется обратиться к епископам и попросить у них совета. Может быть, стоит сообщить о вашем состоянии в палату лордов?

– Вы угрожаете мне, Медоусон?

– Я просто беспокоюсь о вас – вот и все.

– Беспокойтесь лучше о себе. Уинтерсайд мне рассказал о том, что вы причастны к попыткам оказать давление на мисс Монтгомери и заставить ее изменить свое мнение. Он рассказал мне о встречах с вами. Вы настаивали, чтобы он попытался завязать со мной дружеские отношения и попросил у меня помощи.

– Чепуха. Он не стал бы ничего рассказывать.

– Хотите сказать, что он не осмелится свидетельствовать против вас? Видите ли, Уинтерсайду не очень понравилось, что вы устроили все так, чтобы в случае разоблачения можно было сделать его одного козлом отпущения. Вы все предусмотрели: если будут искать преступников, замешанных – как вы это назвали… «в происшествиях, связанных с мисс Монтгомери», – подозрение падет на Уинтерсайда, а вы выйдете сухим из воды.

Леона поднялась, глаза ее гневно сверкали.

– «В происшествиях»? Вы называете это происшествиями? Вы преследовали моего отца и в конечном итоге свели его в могилу. Вы чуть не разорили его, и по вашей милости мы несколько лет провели в страхе, не зная, когда вы нанесете следующий удар – устроите еще один пожар или потопите корабль. Здесь, в Лондоне, вы организовали покушение на меня, устроив дорожный инцидент, когда меня чуть не сбила лошадь. Вы хотели поджечь дом, где я поселилась. Все эти преступления для вас всего лишь незначительные «происшествия»?

На лице Медоусона был написано откровенное презрение. Он посмотрел на Леону с отвращением, а затем повернулся, собираясь уходить.

– Я не позволю этой женщине меня оскорблять. Если у вас есть что еще сказать, Истербрук, пойдемте со мной в кабинет. Только не берите с собой свою шлюху.

Кристиан дал знак Тун Вэю подойти.

– Сидите здесь и ждите меня, – сказал Кристиан Леоне.

– Нет, я пойду с вами. Я выцарапаю этому человеку глаза и…

– Нет, вы будете сидеть здесь и ждать меня. – Он силой усадил Леону на скамью. – Тун Вэй, не отходи от нее ни на шаг.

– Вы сами говорили, что я могу встретиться с этим человеком лицом к лицу, – возразила Леона.

– Вот вы с ним и встретились. А остальным займусь я сам. Доверьте это мне.