Боевые девчонки. Демон Биафры - Точи Онибучи

Чинел хмурится, глядя на нее:

– Чему улыбаешься?

Но у Онайи появилась идея. Она подходит к панели управления и что-то набирает в поиске. Находит, расплывается в улыбке еще шире. Вводит еще какую-то комбинацию. Вдруг ее ноги отрываются от пола.

Чинел размахивает руками и ногами, плывя по воздуху.

– Онайи, что ты делаешь? Эй, эй! Прекрати сейчас же!

И они, смеясь, плывут друг к другу в невесомости.

Путь от приемного пункта до Энугу проходит будто в тумане.

Айфи едва помнит, что было во временном убежище после того, как ее просканировали, выдали карточку с отпечатками пальцев, паек и новую одежду. Едва помнит те сканеры тела. Но отлично помнит душ – первый горячий душ за долгое, долгое время.

Потом объявили отправление автобусов в Энугу, и она оказалась на станции. Здесь припаркованы ровными рядами автобусы-маглевы, у их дверей – водители, рядом с ними – ящики с пакетами еды и воды, которые выдают каждому пассажиру.

Агу стоит с ней в очереди, и вот они уже в автобусе. Агу спит у окна. Интересно, думает Айфи, синты правда спят или притворяются, чтобы быть похожими на людей. Она сдерживает желание ткнуть его в бок или зажать нос, как делали девчонки в лагере, когда хотели подшутить.

Они проезжают главные городские ворота, Айфи будит его и наблюдает, как он смотрит на сияющие здания.

Автобус останавливается, беженцы и работники приемного пункта выходят, бормочут водителю слова благодарности, он с энтузиазмом отвечает и желает всем счастливого пребывания в столице Биафры.

– И что мы будем делать теперь? – спрашивает Агу.

Айфи думает. Вздрогнув, осознает, что, наверное, сейчас видит его в последний раз. Если ее миссия будет успешной, она не доживет до конца дня. Нельзя вовлекать его в это.

– Прощаться. – Она улыбается и видит его удивление. – Я прожила одна всю жизнь, – врет она ему. – Я так привыкла. Кроме того, с тобой мне будет труднее изучать новый город.

– Это безопасно для тебя?

Она поднимает бровь, обиженная вопросом.

Он улыбается и хихикает, что звучит вполне естественно. Словно ему больше не нужно прилагать усилий, чтобы быть настоящим мальчиком.

– Удачи, Айфи!

Айфи смотрит, как он исчезает в толпе, среди мерцающих драгоценностей, украшений, переливающихся одежд, в облаке музыки и голосов.

– Не забудь держаться подальше от своей сестры! – кричит она ему вслед и смеется.

Айфи хочет найти место, где ее никто не побеспокоит. В кафе нельзя, потому что официант или какой-нибудь доброжелатель обязательно начнут расспрашивать, откуда она родом и каково быть беженкой в собственной стране. Кроме того, у нее все равно нет денег.

Она стоит в переулке между рестораном и игровым центром виртуальной реальности. Прямо над ней в воздухе висит шар-зонд. Камера наблюдения.

Неважно, если даже камера видит ее лицо. Она все равно скоро уйдет.

Она вытаскивает планшет и за считаные секунды прокладывает путь, недоступный системе безопасности, защищающей городскую сеть наблюдения Энугу. С помощью программы распознавания лиц она сравнивает фотоголограмму Онайи с лицами жителей города. Может, Онайи поменяла имя. Может, она изменилась еще сильнее с тех пор, как кончилась война. Неважно. Айфи будет делать это в каждом городе, пока не найдет ее. Но в следующую секунду на планшете появляется информация, и она понимает, что ехать никуда не понадобится. Она удивлена, до чего легко оказалось найти адрес Онайи (жилой комплекс неподалеку), ее статус (телохранитель дипломатов) и установить, что она аугмент и не замужем. В ее профиле нет ничего о лагере Боевых девчонок и о том, что она была лучшим пилотом мехов в Республике Биафра.

На секунду Айфи одолевает сомнение. Вдруг это вообще не она. Лицо ее, однако все остальное почти не сходится. Вдруг это ошибка. Но выяснить можно только одним способом.

Она добирается до многоквартирного дома, который напоминает ей главное здание университетского общежития, с внутренним двориком и прочими местами, где могли собираться студенты. Но поблизости нет университета. Может, это и есть общежитие, просто расположено вне кампуса.

Она не хочет вызвать подозрения и решает не взламывать кодовый замок на воротах, а подождать. Если кто-нибудь спросит, покажет голограмму с Онайи: «Я беженка, ищу свою сестру, Онайи», – готова сказать она.

В ворота заходит группа болтающих студентов, и Айфи успевает проскользнуть за ними. На лифте поднимается на случайно выбранный этаж и, выйдя, бродит, изучая место. Обшитые деревянными панелями коридоры, минималистичная отделка, на потолке равномерно расположены лампы-сферы. Все здесь гораздо проще, чем в корпусах, знакомых Айфи по Абудже. Там везде были голографические экраны, показывали новости, информационные сообщения правительства, эфиры из Мекки для совершения намаза. По коридорам ходили андроиды, приветствовали студентов и присматривали за ними. Высоченные сводчатые потолки в библиотеках, казалось, достают до луны. Она невольно ловит себя на мысли, что даже без учета войны, отбросившей Биафру назад, биафрийцы все равно всегда отставали.

Она едет на другой этаж и выходит, едва сумев подавить возглас изумления, когда замечает Чинел, идущую навстречу. Айфи оглядывается, ища, где укрыться, пока Чинел не заметила ее. В голове проносятся воспоминания о лагере, о нападении, о Чинел и Онайи. Они всегда были вместе. Айфи бросается в противоположном направлении, стараясь двигаться бесшумно.

Она ждет, притаившись за углом, у самых лифтов. Прижавшись к стене, просовывает руку в сумку и сжимает пистолет, который протащила с собой. Перед тем, как они зашли в приемный пункт, она попросила Агу разобрать его, и он даже не спросил почему. Просто сделал. Он бы что-то заподозрил, если бы по прибытии в Энугу она попросила его собрать пистолет снова, поэтому в приемном центре, оставшись одна, Айфи мучилась над сборкой. Поцарапанные пальцы до сих пор болят.

Звук подъехавшего лифта, шаги, хлопает дверь. И тишина.

Айфи ждет целую минуту, прежде чем осмеливается высунуть голову из-за угла. Ничего. Никого. Воздух неподвижен. Она заставляет себя отделиться от стены и почти ползет, ни капли не беспокоясь о том, как нелепо будет выглядеть, если кто-то увидит ее. Цель близка.

Она идет туда, откуда пришла Чинел, и добирается до нужной двери. Она сама не знает, почему так уверена. У нее нет Акцента, чтобы видеть сквозь металл. Планшет отключен. У нее только собственные глаза и тело, данное от рождения. И уверенность. Это здесь. В ушах шумит кровь.

Она достает пистолет, пытаясь угомонить трясущуюся руку, делает глубокий вдох. Стучит свободной рукой.

По ту сторону двери смолкают какие-то тихие звуки, и Айфи понимает, что там кто-то разговаривал. Сердце колотится в груди. Она заставляет себя постучать еще раз. Теперь более настойчиво. Нельзя колебаться. Нельзя терять самообладание. Она целую вечность шла сюда. Этот момент вел ее к свободе, когда она сидела в тюремной камере. Вел через лесную чащу к каравану. Эта мысль заставляла ее жить, когда она потеряла все и всех, кого любила. Эта цель стала ее стимулом. Заставляла двигаться вперед.