Отто - Герман Канабеев

– Радуги исчезли, и тут же на моих глазах тело Отто начало источаться светом. Он будто таял, исчезал. Я, не отдавая себе отчёта, пытался собрать остатки его плоти, чтобы не дать ему уйти, но было бесполезно. В конце концов в руках у меня остались только его волосы и ногти. Всё остальное исчезло. В тот момент безумие ушло, и я понял, что натворил. Я пролежал в той могиле два дня. Не хотел вылезать, надеялся, что смогу справиться с голодом и жаждой и умру, но, знаешь, человек такая скотина! Голод и жажда победили. Интересно, какой волей нужно обладать, чтобы реально, объявив голодовку, умереть. Когда выбрался, я забрал телефон у худощавого, у его трупа, если быть точнее. К счастью, блокировка была по отпечатку пальца и совсем не требуется, чтобы пальцы при этом были живыми. В телефоне я нашёл электронный адрес издательства и собственно книгу. Ну, фактический адрес издательства, куда он хотел оправить рукопись, найти уже не составляло труда. Так я у тебя и объявился, издатель.

– Но зачем? Зачем вам эта книга? Вы там вроде как не самый положительный герой, – спросил я.

– Зато я тебе рассказал сейчас о себе правду, надеюсь, ты как-нибудь вставишь это в книгу. И не буду я уж таким отрицательным. А книга в свет выйти должна. Людям надо узнать, что Отто был, что он боролся за всех нас, но проиграл не злу, которое он так хотел понять, а безумию.

Костя замолчал, а я не решался прервать его молчания до тех пор, пока мы не добрались до места.

Март в этом году был холодным. Здесь, в лесу, так вообще казалось, что никакой весны никогда не наступит. Я шёл за Костей Лейбой, пока мы не вышли к той самой могиле. Удивительное ощущение. Когда я читал об этом месте в рукописи, мне представлялось, что само место должно выглядеть как-нибудь мистически. Радуги там на небе, разбитый гроб рядом с могилой, но ничего такого не было. Не было даже трупа худощавого, и мне не хотелось спрашивать у Кости, куда он делся. Зато могила была на месте. Не успел я опомниться, как Лейба спрыгнул в могилу. Я осторожно подошёл к краю, словно боялся увидеть там что-то такое, с чем моё сознание не справится. Но ничего ужасного я не обнаружил. Только разбитый вдребезги гроб и Костю Лейбу, лежащего поверх бывшего гроба.

– Запиши адрес, – сказал Костя, не открывая глаз, и сложил руки на груди, как настоящий покойник.

Я достал телефон и записал продиктованный Лейбой адрес в городе Сочи.

– Марианна? – спросил я.

– Она, – ответил Лейба, не открывая глаз.

Он достал из кармана банку колы 0,33.

– Прошу, допиши в книгу обо мне, пусть знают, что я не был злом, я просто был безумен.

– Разве зло не следствие безумия?

– Может, ты и прав. Тогда и Отто прав, да все правы, мать их, кроме меня, оказались.

– Ещё вопрос, Костя, а при чём тут ФСБ?

– Да ни при чём, дура твоя Леночка, махнул у неё перед носом левой корочкой, она и поплыла.

– А зачем?

– Какова вероятность того, что ты, издатель, среди тысячи писем, что приходят на почту каждый день, кликнул бы именно по письму с этой книгой? Какова вероятность, что она зацепила бы тебя с первых строк, и ты стал бы читать её дальше первой страницы? Ты уверен, что, если бы всё даже так и случилось, ты бы решился её издавать? Но теперь ты знаешь, что рассказанное в ней – правда, ты не только встретился с одним из героев книги, но даже смог убедиться, что могила Отто существует. Я думаю, теперь ты её издашь, правда?

– Думаю, да, только я – не издатель, а редактор, – ответил я и глупо добавил: – Главный.

– Ну так редактируй, редактор, делай уже литературу из этих разрозненных смыслов. Осилишь?

– Я постараюсь.

Костя Лейба открыл колу и выпил банку одним залпом.

– Ладно, издатель… редактор, не знаю, сколько у меня осталось времени, скажу только…

На этих словах Костя Лейба замолк.

Всю дорогу в поезде до Сочи я перечитывал роман. Мне предстояло встретиться ещё с одним персонажем, и что-то мне подсказывало, что никаких тайн после этой встречи не останется: я точно буду знать, на самом деле произошло описанное в книге или нет. Не знаю, зачем мне нужно было быть в этом уверенным. Ничего бы не изменилось для меня ни в том, ни в другом случае. Но я решил, раз уж всё само собой даётся, почему нет? Пусть будет даже праздный интерес, всё равно я слишком давно не был в отпуске.

Когда я постучал в дверь дома, адрес которого мне дал Костя Лейба, дверь мне открыла красивая молодая женщина. Настолько красивая, что я немного опешил и будто застеснялся, чего со мной уже давно не происходило.

– Марианна? – спросил я.

– Да. Вы из издательства?

Я удивился такой осведомлённости. Она заметила моё удивление и сказала:

– Костя предупредил. Как он, кстати?

– Костя колу выпил, – ответил я и попытался разглядеть в женщине какие-нибудь эмоции.

Думкина только задумалась на секунду и сказала:

– Да и бог с ним, – и спросила: – Чай будете?

– Буду, – ответил я.

– Вы знаете, зачем приехали? – спросила Марианна, когда я уже допивал чай.

Всё это время мы молчали. Молчание выглядело странным: приехал какой-то мужик, сидит тут чаи гоняет, а говорить-то особо и не о чём. У меня в голове был только один вопрос, и Думкина, кажется, только и ждала, когда я его задам.

– Марианна, так всё правда? – спросил я.

– А вы до сих пор сомневаетесь?

– Я не знаю.

В этот момент в комнату, где мы сидели, вошёл мальчик лет шести и подошёл к Марианне. Она погладила его по голове и поцеловала в лоб.

– Что, сынок? – спросила Марианна.

– Мама, кто этот человек?

– Это друг.

Мальчик подошёл ко мне и стал пристально меня разглядывать.

– Как тебя зовут? – спросил я.

Мальчик молчал и продолжал меня разглядывать, от его взгляда мне стало не по себе.

– Его зовут Отто, – ответила Марианна. – Я назвала его в честь отца.

– Но… – начал было я.

– Возраст слишком большой? На самом деле ему два месяца.

Я не знал, что ответить.

– Читали в детских сказках такое – и рос он не по дням, а по часам? – Марианна улыбалась, её явно веселила ситуация и моё недоумение. – Ну, что вы решили?