Нечто чудесное - Джудит Макнот

Да, за последние пятнадцать месяцев она стала честолюбивой.И прекрасной. Ослепительно прекрасной женщиной, с блестящими волнистымиволосами, рассыпанными по плечам и поразительно контрастирующими салебастрово-прозрачной кожей, сверкающими зеленовато-голубыми глазами и нежнымирозовыми губами. По сравнению с бесцветными блондинками, считавшимися вобществе признанными красавицами, Александра была неизмеримо более привлекательна.

Он испепелял ее жестким взглядом, убежденный в правоте своихоценок, и все-таки, несмотря на все свидетельства, не мог найти и малейшегоследа хитрости и вероломства в искрившихся гневом глазах и раскрасневшемсярассерженном лице. Взбешенный собственным упорным нежеланием увидеть ее наконецв истинном свете и покончить со всеми иллюзиями, Джордан повернулся инаправился к двери. Александра молча смотрела ему вслед, обуреваемая мириадамипротиворечивых эмоций, включающих одновременно бешенство, облегчение и тревогу.В дверях он остановился, и Алекс мгновенно сжалась.

– Я перееду сюда завтра. А пока прошу следовать моимприказам. Вы не должны нигде показываться с Тони.

Судя по голосу, в случае неповиновения ее ожидала ужаснаякара. Но хотя Алекс и представить боялась, в чем она будет заключаться, темболее что ей совсем не хотелось выезжать и очутиться лицом к лицу снеобходимостью терпеть последствия сегодняшнего скандала, ее все-таки заделиего угрозы.

– Кроме того, вы не смеете покидать этот дом. Я достаточноясно выразился?

Пытаясь скрыть страх и тревогу, Александра великолепнонебрежным жестом отмахнулась, пожала плечами и объявила:

– Я бегло говорю на трех языках, ваша светлость. Один из них– английский.

– Вы, кажется, делаете мне замечание? – зловеще-вкрадчивоосведомился Джордан.

Мужество боролось в Александре со здравым смыслом, но ни тони другое не взяло верх. Боясь броситься в атаку и не желая отступать, онапостаралась усмирить его тоном взрослого, увещевающего неразумного капризногоребенка – У меня нет ни малейшего желания обсуждать что бы то ни было, пока выв таком безрассудном настроении.

– Александра, – прогремел он, – если вы решили проверить, докакой крайности можете довести меня, знайте, что это и есть предел. В моемнынешнем «безрассудном настроении» ничто не даст мне большего удовлетворения,чем решение запереть эту дверь и в следующие десять минут сделать все, чтобы выне могли сидеть по крайней мере неделю. Надеюсь, вы меня поняли?

Перспектива быть высеченной, словно непослушное дитя,окончательно лишила Александру с таким трудом обретенной уверенности изаставила почувствовать себя такой же неловкой и беспомощной в его присутствии,как полтора года назад. Она гордо вздернула подбородок, но ничего не ответила,только яркая краска унижения выступила на щеках и слезы обиды обожгли веки.

Пригвоздив ее к полу долгим взглядом и убедившись, что онадостаточно запугана, Джордан решительно переступил порог и даже не подумалкивнуть на прощание.

Два года назад Александра не была знакома с правиламиэтикета, которым неуклонно следовали воспитанные леди и джентльмены, и непонимала, что Джордан оскорбляет ее, не утруждая себя поклоном, поцелуем рукиили просто вежливым обращением. Стоит только вспомнить, как он даже не разрешилназывать себя по имени!

Теперь же она с бешенством и как никогда ясно припомнила всеэти оскорбления, прошлые и нынешние.

Александра подождала, пока не услышала стук входной двери, итолько потом, двигаясь словно во сне, вышла из гостиной и поднялась в своюкомнату. Борясь с тоской и отчаянием, она побыстрее отпустила горничную имашинально сняла платье. Он вернулся! И стал еще хуже: куда более надменный,властный, совершенно бессердечный человек с диктаторскими замашками. И оназамужем за ним. Замужем! При одной мысли об этом разрывалось сердце.

Еще утром все было простым и ясным. Она встала и оделась,чтобы ехать в церковь. Однако через три часа выяснилось, что она жена совсемдругого человека. Недостойного. Чужого.

Сердито вытерев ладошкой слезы, Александра уселась на дивани обхватила себя руками, безуспешно пытаясь хотя бы на миг забыться.Воспоминания терзали душу, мучая ее живыми, совершенно реальными образамибезмозглой, глупенькой, влюбленной девчонки, которой Алекс была когда-то. Вотона и Джордан в саду Роузмида…

«Вы прекрасны, как „Давид“ Микеланджело, – выпалила онатогда. – Я люблю вас!»

И когда он овладел ею, Алекс едва не потеряла сознание в егообъятиях и тошнотворно-сентиментально лепетала о том, какой он мудрый, сильныйи чудесный.

– Господи Боже, – простонала она вслух при мысли о том, какзаявила Джордану, этому омерзительному развратнику, что он, очевидно, плохознает женщин! Неудивительно, что он ухмыльнулся!

Александра всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. Эточудовище не дождется ее слез! Она уже пролила их целое море, когда рыдала унадгробной плиты!

В памяти всплыли жестокие слова Тони: «Джордан женился навас из жалости… не хотел и не собирался жить с вами… намеревался оставить вДевоне, а потом вернуться и возобновить связь с Элиз… уже после свадьбы онпосетил любовницу… это он сказал ей, что ваш брак вынужденный…»

В дверь негромко постучали, но Александра, погруженная вневеселые мысли и истерзанная страданиями, не слышала ничего, пока Мелани незаглянула в комнату.

– Алекс?!

Александра, встрепенувшись, повернула голову. Меланидостаточно было одного взгляда на измученное, залитое слезами лицо, чтобыброситься к подруге.

– Создатель! – прошептала она в ужасе, вставая на колениперед Александрой и вынимая платочек. – Почему вы плачете? Что он сделал свами? Злился? Кричал? Или… или ударил?

Александра конвульсивно сглотнула и попыталась что-тосказать, но мешал комок в горле. Кроме того, муж Me-дани – ближайший другДжордана, и теперь неизвестно, чью сторону она примет.

Поэтому Алекс лишь покачала головой и взяла у Мелани платок.

– Алекс! – с растущей тревогой вскричала та, правильноистолковав настороженный взгляд Александры. – Пожалуйста, не молчите! Я вашаподруга и всегда ею останусь!

Когда-то Александра призналась Мелани, что вела себя какслепая дура во всем, что касалось Джордана, однако ни разу не упомянула ополнейшем отсутствии чувств к ней с его стороны. Кроме того, Алекс привыкласкрывать свое унижение, весело подшучивая над собой. Однако теперь Мелани сталасвидетельницей ее безмолвных терзаний, и Александра, запинаясь, поведаланаконец все постыдные подробности своих отношений с Хоком, ничего не скрывая. Впродолжение рассказа Мелани часто и сочувственно качала головой, пока Алексвоскрешала в памяти свои наивные признания, но ни разу не улыбнулась, когдаподруга объявила о намерении мужа запереть ее в девонском доме. Кроме этого,Александра вкратце описала трагические приключения Джордана.