На злодеев глаз наметан - Энн Грэнджер

Трактирщик начал тереть стойку такой грязной тряпкой, что только размазал ею грязь.

– Не знаю, господа, здесь ли он.

Где-то наверху тихо звякнул колокольчик; его подвешивают на проволоке, чтобы вызывать прислугу. Моррис, стоявший у меня за спиной, крякнул.

– Где он?! – рявкнул я. – Не тяните время! Дом окружен. Если он здесь, бежать он не сможет!

Трактирщик выпрямился и покосился на лестницу за стойкой, которая вела на второй этаж:

– Вторая дверь слева.

Как мы ни были осторожны, кто-то успел предупредить Ма, который прятался наверху. Возможно, даже сам трактирщик дернул проволоку ногой, пока тер стойку грязной тряпкой. Когда мы с Моррисом взбежали на второй этаж, колокольчик еще раскачивался на металлической проволоке. Вторая дверь слева была открыта настежь, а комната за нею оказалась пуста.

Пробегая по коридору, мы распахивали остальные двери. В первой комнате мы обнаружили только мертвецки пьяного матроса, в полубессознательном состоянии распростертого на грязной койке; он тупо уставился на нас. Скорее всего, у него все расплывалось перед глазами. В следующей комнате мы побеспокоили разгневанную нашим появлением шлюху и ее клиента. Он оказался не тем, кого мы искали, и возмущенно осведомился, чего ради мы к ним вломились. Не обращая внимания на его протесты, я открыл окно и крикнул констеблям, стоящим внизу:

– Кто-нибудь выходил?!

– Нет, сэр! Мы следим за всеми дверями и окнами! – крикнул в ответ стоящий внизу констебль.

Я поспешил в коридор. Шлюха запустила мне вслед башмак.

Моррис стоял у узкой лестницы и смотрел на открытый люк. Когда я подошел, он заметил:

– Он побежал не вниз, сэр, а наверх! Должно быть, там есть чердак.

Лестница вела на длинный, низкий чердак, который шел над всем помещением. Мы ринулись туда. Ряды соломенных тюфяков свидетельствовали о том, что здесь можно дешево устроиться на ночлег. Мы увидели двух стариков, которые смотрели на нас красными глазами; их слегка удивило наше внезапное появление из люка. Никаких признаков Ма мы не заметили, как и места, где он мог бы спрятаться.

– Он там, сэр! – крикнул Моррис, показывая наверх, на лаз, ведущий на крышу.

Мы услышали над нашими головами шаги и поспешили вниз.

Толпа в баре встретила нас презрительными выкриками. Не обращая на них внимания, мы выбежали на улицу. Стоящие там коллеги из Речной полиции задрали головы и показывали пальцами на нашу добычу. Высоко над нашими головами, четко очерченный на фоне угольно-черного неба, виднелся силуэт человека, который шел по гребню крыши ловко, как канатоходец.

– Ма! – крикнул я. – Тебе не убежать! Спускайся!

Вместо ответа, он подошел к краю крыши и ловко перескочил на крышу соседнего дома. Две черепичные плитки упали на землю и раскололись. Силуэт наверху зашатался; казалось, он вот-вот упадет навзничь. Он раскинул руки в стороны, чтобы восстановить равновесие, и закачался, как осина на ветру. Внизу собиралась все более плотная толпа; все они дружно выдохнули.

– Он упадет! Сломает себе шею! – крикнул кто-то.

Взвизгнула женщина.

Но Ма не упал. Восстановив равновесие, он согнулся пополам и быстро побежал вперед на четвереньках, как крыса. Скоро он скрылся из вида. Толпа встретила его бегство радостными криками.

Я вспомнил, что в молодости Ма был моряком. Значит, он умел лазать по вантам в шторм. Высоты он не боялся.

Мы бросились за ним. Толпа устремилась за нами. Началась странная бешеная погоня. Ма перепрыгивал с крыши на крышу с прежней балетной грацией. Мы с трудом, задыхаясь, гнались за ним по земле, стараясь не упускать его из виду, выжидая, когда дома закончатся и ему некуда будет деваться. Нас сопровождали завсегдатаи «Серебряного якоря», а также посетители всех кабачков, мимо которых мы пробегали. Хотя мы приказывали им отойти, они всячески нам мешали, а беглеца подбадривали криками.

Наконец, ряд домов закончился. За домами шел узкий причал, а за ним раскинулась река. Волны плескали, ударяясь о каменную кладку.

– Теперь ему придется спуститься, – заметил Моррис. – Кто-нибудь, принесите лестницу! Эй, ты! – обратился он к беглецу. – Стой на месте, мы сейчас тебя спустим.

Но Ма не собирался подчиняться. Он был в своей стихии. Мы увидели, как его тщедушная фигура выпрямилась на самом краю крыши. Он поднял руки, и на наших глазах его силуэт, четко очерченный в лунном свете, подпрыгнул, взмыл в воздух и ласточкой кинулся вниз, в воду. Каким-то чудом он не ударился о причал и нырнул в мутные воды Темзы.

От его прыжка поднялся целый фонтан брызг, который обрушился на тех, кто стоял ближе к причалу. Все мы подбежали к краю и достали фонари. Черная поверхность воды, покрытая масляными пятнами, шла небольшими волнами. По воде плавали обломки и всевозможный мусор. На волнах скрипели и покачивались пришвартованные суда. Но нигде не было видно головы человека в воде. Он исчез.

– Он, наверное, может долго оставаться под водой, – буркнул я. – Но не бесконечно!

– Он ударился головой и утонул, – пробормотал Моррис, прождав несколько секунд.

– Нет, сэр, смотрите! – крикнул констебль Речной полиции, показывая пальцем.

Вдали в свете фонарей, свисающих с кормы пришвартованного судна, мы увидели струю пены: там быстро двигался пловец.

Может быть, он собирался затеряться между стоящих кораблей и выбраться на берег в другом месте. Еще немного – и он бы бежал. Но его заметили матросы баржи, стоявшей чуть дальше от берега. Не понимая, что происходит, они действовали инстинктивно.

Мы услышали крики: «Человек за бортом!» Вниз уже спускали шлюпку. Несколько фигур, одна из них с крюком, готовились прийти на помощь.

– Мистер Росс! – крикнул сержант Речной полиции. – У нас полицейский катер. Сюда!

Мы побежали за ним и, втиснувшись в полицейский катер, помчались на место. Приблизившись, мы стали свидетелями еще одного примечательного зрелища, как будто недостаточно было в этот вечер.

Спасатели пытались достать пловца из воды, но он уворачивался. К нему тянулись руки. Бросили канат. Ему кричали: «Держись, приятель!» Не обращая внимания на все призывы, он упорно плыл в другую сторону.

Сержант Речной полиции поднес к губам громкоговоритель:

– Задержите его! Задержите этого человека!

Матросы его услышали. Беглеца зацепили крюком за одежду. Ма извивался, стараясь вырваться и одновременно не пойти ко дну. Но его поймали крепко, как рыбу на крючок, и вскоре мы доставили его на сушу.

– Эктор Ма? – задыхаясь, спросил я у промокшей фигуры, распростертой на палубе катера у наших ног. – Он же Пьер Лоран? Вы арестованы!

Задыхающийся беглец повернулся набок и изверг из себя целый фонтан мутной речной воды. Затем он поднял голову и разразился еще одним потоком – потоком слов на французском, направленным на меня.