Ритуал последней брачной ночи - Виктория Платова

— Без комментариев, — снова надулся Рейно.

— Ну, тогда скажите хотя бы, откуда они были посланы?

— С ближайшей к дому Тео Лермитта почты. Он — гражданинШвейцарии, но постоянно проживает в Лап-пенранте. Это в Финляндии.

Не так далеко от Эстонии. И совсем недалеко от Питера.

— Значит, вы его засняли за отправлением каких-тописем?

Он ничего не ответил, и я достала из сумки конверт сфотографиями. И вытащила снимок дружеской вечеринки с Филиппом Кодриным в углу.

— А это что за пати?

— Это уже Санкт-Петербург. Дни культуры Швейцарии вРоссии. А прием по случаю открытия выставки из запасников швейцарских музеев.

— А как там оказался Тео Лермитт? Он же специалист по…

Рейно не дал мне договорить.

— Он прежде всего гражданин Швейцарии. А потом уже всеостальное… Мы все должны быть гражданами своей страны.

От этой патетической мысли я сразу же почувствоваласвинцовый привкус во рту. Эстонцы всегда отличались гипертрофированнымпатриотизмом, но сквалыга Рейно превзошел все мои ожидания.

— Может быть, вы и налоги исправно платите? —спросила я.

— Конечно. А вы — нет?

— А больше вы никого не знаете? На этом снимке? —я сразу же ушла от скользкой темы.

— Я думаю, что никто другой Киви не интересовал… Нодавайте поговорим о ваших делах. Время уже пошло…

…Я вкратце описала Рейно все мои злоключения, вывалила емуна голову все мои подозрения и попросила установить местонахождение ТеоЛермитта. И понаблюдать за ним. Очевидно, между Олевом и Тео существоваликакие-то трения. Но мы никуда не продвинемся, если Рейно и дальше будетмолчать, как партизан.

— Послушайте, Рейно! Мы никуда не продвинемся, если выи дальше будете молчать, как партизан. Что было в письмах?

Рейно все еще колебался. И тогда я дала залп сразу из всехорудий.

— Мы подписали договор, не так ли?

— Да.

— Я теперь ваш клиент, не так ли?

— Да.

— Но меня обвиняют в убийстве. И в любой момент могутсхватить. Я плачу вам деньги, чтобы этого не произошло. Тео Лермитт жил в однойгостинице с Киви. Он был там в ночь, когда произошло убийство. И съехал наследующий день. Разве вы не видите связи между этими событиями?

— Она слишком уж очевидна. Это меня и настораживает. Недумаю, что Тео Лермитт способен на убийство. Мой опыт подсказывает, чтошантажисты редко становятся убийцами. Другое дело — жертвы шантажа. Как раз отних и можно ожидать всего, чего угодно… — Рейно понял, что сказал больше, чемследовало

И притих. Должно быть, новопреставившийся Олев Киви погрозилему пальцем с небес. Или из преисподней.

— Значит, Лермитт шантажировал Киви? — продолжалазаколачивать гвозди я.

И Рейно не выдержал. Он достал еще одну (такую же строгую)папку, раскрыл ее и протянул мне лист бумаги. Разнокалиберные буквы, по-детскивырезанные из газет, выстраивались в крошечный текст на английском. Но я так ине смогла прочесть его.

— Что здесь написано, Рейно?

Рейно вздохнул и с выражением зачитал:

— «ВЕРНИТЕ УКРАДЕННОЕ, ПОКА ОНО НЕ УБИЛО ВАС».

Я рассталась с Рейно за десять минут до встречи с Сергунейна «Василеостровской». В полной уверенности, что первым, кого я встречу повыходе из винной галереи «Каса Марэ», будет именно нанятый мною частныйдетектив.

Рейно был малосимпатичен мне, особенно после того, какзаявил, что к транспортным расходам прибавятся расходы на питание (чеки онобещал приложить к отчету; и я молила бога, чтобы ел он в демократичныхстоловых, а не в навороченных ресторанах). Кроме этого, в его бандитскомдоговоре была статья «непредвиденные расходы». Что это означает, он так и необъяснил мне, намереваясь, очевидно, содрать денег по максимуму.

С такой лохушки, как я.

Но, черт возьми, я уже не была лохушкой! Сидя с бутылкойпива у ларька «АУДИО-ВИДЕО», я вполне здраво рассуждала о Тео Лермитте и обОлеве Киви.

Знали ли они друг друга?

Или были незнакомы? Такой вариант не исключен — необязательно знать человека, чтобы шантажировать его. Но как шантажист ТеоЛермитт явно не преуспел. Отправлять угрозы из почтового отделения по соседствус домом и не позаботиться о прикрытии — даже я не поступила бы так опрометчиво!И что значит «ВЕРНИТЕ УКРАДЕННОЕ, ПОКА ОНО НЕ УБИЛО ВАС».

Распустивший язык Рейно поведал мне, что письма началиприходить в последний год. Каждые три недели Олев Киви получал черную метку, носломался только два месяца назад. Тогда-то и появился Рейно. Но почемупрославленный маэстро Олев Киви обратился к какому-то заштатному частномудетективу из заштатного Мыйзакю-ла, где крадут только стираные подштанники сверевок, я понять не могла.

А когда аккуратно высказала свое недоумение самому Рейно, оноскорбился.

— Я работаю в Таллине, Варвара. И в крупныхскандинавских городах. Это esiteks! [30] И teiseks [31]— его покойный батюшка и мой покойный батюшка служили вместе на железнойдороге…

Теперь мне все стало понятно: совместный перевод стрелок ужелезнодорожной станции Мыйзакюла — убийственный аргумент. И потом, эстонцывсегда цепляются Друг за друга, как малые дети, и из всех возможных вариантовпредпочитают варианты с соотечественниками.

Выяснив это, я сразу же успокоилась.

И только одно обстоятельство не давало мне свободно дышать:что именно украл и чего именно боялся Олев Киви?

Но об этом мог поведать только один человек — Тео Лермитт. Имне ничего не остается, кроме как пустить ищейку Рейно по его следу. Хотя и безищейки дело ясное: наверняка это связано с камешками, которые с такимувлечением собирал виолончелист. Но почему камешки должны убить его? Или этоиносказание — и Киви убьет человек, пришедший за камешками?..

Я едва не подавилась теплым пивом.

Нож.

Нож, который перешел мне по наследству от развороченнойгруди Олева Киви.

Нож как ничто другое связан и с камнями, и с убийством: каменьзаключен в нем самом, он сам и является убийцей… Может быть, именно Нож имел ввиду Тео Лермитт, посылая свои подметные послания? Но это означает лишь одно:Нож какое-то время был собственностью Олева.

А в это мне верилось с трудом.

Зачем убивать человека из-за Ножа и после всего этогобезобразия оставлять Нож в теле?…