Мифриловый крест - Вадим Проскурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Как же не знать? Конечно, знаю! Вот на шестом этаже у нас живет один азер, так он в соседнем доме продуктовый магазин держит, цены у него, кстати, непомерные, как у всех у них, у нехристей нерусских. И отдела для ветеранов у него нет, и без очереди пенсионерам не отпускает ничего. А машина у него, что твой автобус!
- Где точно он живет? - спросила Зина.
- Ты что! - вскинулся я. - Тебе нельзя, ты еще не восстановилась!
- Уже можно, - отмахнулась Зина, - для этого дела много сил не понадобится. Принять невидимость да пройти сквозь стену, вот и все.
Мама подробно и многословно объяснила расположение квартиры несчастного азербайджанца, а когда объяснения стали повторяться, Зина сказала "спасибо" и растворилась в воздухе.
- Послушай, мама, - сказал я, - а тебя не смущает, что мы с Зиной теперь преступники?
- Вы с Зиной теперь волшебники, - заявила мама, - а значит, законы вам не писаны. Ты теперь не простой человек, ты теперь слуга божий. А бог велел делиться. Знаешь, что он говорил про тех, кто стяжает и не делится? Стяжать и не делиться плохо, и потому забрать деньги у богатого - не преступление, а богоугодное дело. А раз богоугодное, значит, хорошее.
- Эдак можно под все подряд базу подвести. Бог велел не поклоняться другим богам, значит, я должен пойти на рынок и всех хачей перебить?
- Не всех, а только тех, кто другим богам молится. Армяне, например, тоже православные.
- А мусульман убивать - богоугодное дело?
- Зачем сразу убивать? Пусть уезжают в свою Мусульманию и живут там, как хотят, а нам не мешают. Ты сам посуди - на рынке одни черные, ни одного русского лица за прилавком!
- А украинцы?
- Хохлы тоже как черные, только лицом на нас похожи, а на деле такие же мерзавцы. Ты новости по телевизору давно смотрел?
- Давно. А что они сделали?
- Да они постоянно все русское притесняют! То одно запретят, то другое… вот на днях во Львове памятник Степану Бандере поставили, вот ты скажи, ну разве ж это дело?
- Это не дело.
- То-то же!
- Мама, так ты серьезно считаешь, что для меня сейчас главное - очистить Москву от приезжих?
- Это не главное. Главное для тебя… да я не знаю, ты же волшебник, значит, умный! Так подумай своей умной головой, что вокруг исправить надо. Пенсии поднять или чтобы лекарства подешевле стали…
- Все лекарства или только те, которые тебе нужны?
- Если получится, то все, нечего жидиться, надо и о других думать, тогда и они о тебе подумают. Это евреи только о себе думают, мы, русские, должны быть щедрыми.
- А если не получится, чтобы для всех, тогда только для себя?
- И для близких, о близких тоже забывать нельзя.
- Близкие - это ты?
- А кто же еще? Или для тебя Зина ближе родной матери стала? Так она и сама о себе позаботится, она волшебница не чета тебе. Ты ей не изменяй, пока она тебя всему не научит, она хоть и страшная, да с лица воду не пить. О других бабах даже не думай! А то обидится, да и превратит тебя в лягушку какую-нибудь, тогда вспомнишь, что мама говорила.
- Вы преувеличиваете, Марина Федоровна, - сообщила Зина, материализовавшись посреди кухни, - я совсем не ревнива. Между прочим, я умею менять облик. Сергей, хочешь, чтобы я стала красавицей?
Я пожал плечами.
- Да какая разница? Ты мне нравишься не потому что ты красивая.
- Это правильно, - закивала мама, - главное, чтобы человек был хороший. Деньги-то нашла, дочка?
- Я вам не дочка, - отрезала Зина, - у меня своя мама есть. Точнее, была. А деньги я нашла, только какие-то они непонятные.
С этими словами Зина вытащила на свет божий толстую пачку долларов, на первый взгляд, в ней было тысяч пять.
- Это доллары, - пояснил я, - американские деньги. Их можно обменять на наши в любом… короче, это нормальные деньги.
- Тут много? На сколько хватит?
- Если много не тратить, то на год.
- Здорово. Сергей, ты чай не поставишь?
- Я сама поставлю, - засуетилась мама, - сейчас вареньица достану, сама делала в позатом году. Кушай, Зиночка, для тебя ничего не жалко.
Мы с Зиной сходили к метро и обменяли тысячу долларов на рубли. Баксы оказались нормальными, не фальшивыми, и никаких проблем с их обменом не возникло. Несмотря на то, что мама, провожая нас, постоянно твердила, что с такой суммой в кармане надо быть осторожными, никто на нас не напал и вообще никаких неприятностей не произошло.
На обратном пути мы зашли в супермаркет (не тот, который ограбили, а другой) и закупили целую гору разнообразной снеди. Икра двух видов, семга, осетрина, креветки, копченая колбаса, дорогой алкоголь, хорошие сигареты… если в кармане приятно шуршит толстая пачка, хотя бы рублей, жизнь в Москве может быть великолепна. Сегодня у нас будет роскошный ужин, маму надо порадовать, ей так много довелось испытать за время моего отсутствия, что организовать роскошный стол - самое меньшее, что я могу для нее сделать.
Мама обрадовалась нашему возвращению, но не потому что мы принесли столько вкусностей, а потому что ей не терпится, чтобы Зина занялась ее исцелением. Они закрылись в гостиной, а я остался на кухне разгребать сумки и ждать окончания процедуры.
Процедура заняла меньше часа. Зина нашла у моей мамы два камня в почках, один из которых довольно большой, два десятка холестериновых бляшек среднего размера в артериях и микроскопическую раковую опухоль на поверхности селезенки. Насчет опухоли она посоветовала не беспокоиться, в пожилом возрасте это нормальное явление, организм наверняка справится, а даже если не справится, серьезные проблемы начнутся не раньше, чем через два-три года. Холестериновые бляшки большой опасности тоже не представляют, их можно рассосать за пару месяцев, но лучше этого не делать, потому что процедура эта неприятная и опасная и без крайней нужды к ней прибегать не следует. Единственная серьезная проблема - камни в почках, их ликвидировать можно и нужно, но лучше к этому приступить дня через два или три, потому что в ходе лечения рекомендуется поститься.
- Дня через три у меня лекарство кончится, - недовольно заявила мама.
- Ничего страшного, - успокоила ее Зина, - лекарство вам больше не потребуется.
- А если завтра начать? Чтобы время не терять.
- Лучше послезавтра. Можно и завтра, но тогда сегодня вечером ничего не ешьте.
- Тогда давай послезавтра.
На этом и порешили.
Ужин удался на славу, кажется, никогда в жизни я еще не ел одновременно столько деликатесов. Если бы еще мама не рассказывала непрерывно про то, каким хорошим ребенком я был в детстве и как трудно ей было растить меня одной без отца…