Большой ментовский переполох - Михаил Серегин

– Что это? – удивился Санек.

– А это благодарность за вашу работу, – пояснил Стеблов. – Особая премия городской администрации. Суммы, конечно, небольшие, но на пиво хватит, – подмигнул он.

Ребята были удивлены и обрадованы. Они поблагодарили Стеблова и заявили о своей готовности всегда помогать милиции в раскрытии преступлений.

– Так и держать, – похвалил полковник. – И вообще, хорошая смена у нас растет. Если бы все так самоотверженно, как вы, ловили преступников, у нас в Зюзюкинске давно ни одного злодея не осталось бы. Молодцы!

Еще раз поблагодарив ребят, Стеблов отпустил их и занялся своими делами.

Едва ребята вышли на улицу, как Дирол тут же открыл свой конверт. Там оказалась одна пятисотрублевая купюра.

– Да, сумма небольшая, – повторил он слова Василия Наумовича, – но на пиво хватит.

– А не пойти ли нам в «Заходи – не пожалеешь»? – предложил Веня.

– Не-ет! – истошно завопил Леха, вспомнив свое последнее посещение этого кафе, но тут же пришел в себя и уже более спокойным тоном добавил: – Может, лучше в другое место?

– Ребята, давайте сначала в больницу зайдем, бабушку проведаем, – попросил Андрей.

– Так ведь ее еще вчера отпустить должны были. Разве нет? – удивился Веня.

– Она там всех так веселит, что ее еще на один день решили оставить, – усмехнулся Антон.

Ребята не пожалели по части своих премий на то, чтобы купить Антонине Дмитриевне фруктов, соков и еще разной вкуснятины, и отправились в больницу.

В городской больнице в палате под номером шесть стоял неудержимый хохот. Смеялись и больные, и врачи, и медсестры. Одна женщина со сломанной рукой даже с кровати упала и чуть было не сломала вторую руку, стоящая рядом медсестра ее вовремя подхватила.

– У них там что, праздник смеха? – спросил Санек.

– Скорее всего, у них праздник имени бабули, – ответил Антон, открывая дверь палаты.

– О, вот и мои золотые, – радостно воскликнула Антонина Дмитриевна. – А я как раз рассказываю про нападение сумасшедшего кота.

– А ведь он действительно сумасшедший, – не разделил общего веселья Пешкодралов. – Знаете, сколько раз он на меня вот так нападал?

– А вам уколы от бешенства делали? – забеспокоился стоящий рядом врач.

– Делали, делали, – испугавшись, что ему сейчас влепят укол, соврал Леха.

Затем ребята рассказали Антонине Дмитриевне во всех подробностях о том, как они поймали преступников, и о признании Мартышкиных в совершенном ими преступлении.

– Жалко мне эту Наталью, – проговорила бабушка. – Я с ней хоть и всего один раз разговаривала, но она показалась мне женщиной очень доброй и отзывчивой. Ее беда в том, что она полюбила не того человека. Хотя ладно, – спохватилась она. – И что это я вам о грустном говорю. Лучше спросите, что я теперь собираюсь делать.

– И что ты, бабуля, собираешься делать? – послушно спросил Андрей, хотя в душе очень беспокоился, что бабушка придумала какую-нибудь очередную авантюру.

– Я когда в Калошин вернусь, на курсы медсестер и самообороны пойду, – выдала Антонина Дмитриевна.

– Это еще зачем? – удивился Андрей.

– А чтобы крови перестать бояться и научиться от бешеных котов отбиваться, – пояснила бабушка. – И вообще, раз уж внуки у меня будущие милиционеры, то бабушка должна им соответствовать.

– Не надо нам соответствовать, бабуля, – целуя Антонину Дмитриевну в щеку, сказал Антон. – Мы тебя и так любим.

– Верно, – подал голос Веня. – Это же благодаря вам мы смогли вычислить и схватить преступников, так что от имени нашей группы торжественно назначаю вас почетным помощником курсантов школы милиции.

– Служу Отечеству, – вытягиваясь на кровати и козырнув ладонью с перевязанным пальцем, откликнулась женщина.

После больницы курсанты долго бродили по городку, подбирая местечко, где бы покутить. И такое место нашлось. Это было кафе под названием «Пей и закусывай». Но не успели ребята заказать себе пива, как вдруг дверь кафе распахнулась и в нее влетели несколько человек с собаками. Сразу начался большой переполох, люди повскакали со своих мест, пытаясь понять, что происходит.

И тут, к огромному удивлению ребят, вслед за людьми с собаками в кафе вошел капитан Чаелюбов. Увидев ребят, он подошел к ним, но вместо приветствия спросил:

– Ничего подозрительного не видели?

– Нет, – покачал головой ближе всех стоящий к нему Дирол. – А что случилось-то?

– Вы не поверите, – покачал головой Чаелюбов. – Только что нам в отделение позвонил неизвестный и сообщил, что в этом кафе в одной из коробок с чаем спрятана бомба. Как теперь искать ее, понятия не имею.

– Кажется, шутки Мартышкина имеют большой успех в народе. Преступника посадили, но преемники остались, – тихо констатировал Веня и уже громче добавил: – Тогда ищите, а мы пойдем, кажется, тут сейчас будет жарко.

Возвращались курсанты в общежитие поздно. И снова их ждал сюрприз у ворот школы. Садюкин уже с новым алкоголь-тестером в руках по-шпионски выглядывал из-за забора.

– Дыхнуть? – подходя к физруку, уже без всяких предисловий спросил Веня.

– Да, – икнув, кивнул Фрол Петрович, и ребята поняли, что физрук снова «грелся».

Веня выдохнул в трубку, замигала красная лампочка.

– Ой, красненькая, – пьяненько хихикнув, обрадовался Садюкин. – Дай-ка я дыхну.

Он выдохнул, и снова загорелась красная лампочка.

– Вот это я понимаю, вот это по-нашему. У тебя красная, – Фрол Петрович ткнул пальцем в грудь Кулапудова, – и у меня красная. Значит, мы с тобой одной крови, ты и я. Проходите, – разрешил он.

Ребята вошли во двор и направились к общежитию. Однако Фрол Петрович неожиданно догнал их и сказал:

– Я вас провожу.

Когда курсанты вошли в общежитие, из своей каморки тут же выскочил взъерошенный Куприян Амурович.

– Ага, теперь-то вы попались, – радостно произнес он. – Еще и пьяные. Все Садюкину расскажу.

– Расскажи, – вылезая из-за спины Вени, согласился Фрол Петрович. – Только мы теперь с ним одной крови, он и я. Хочешь водки?

– А... э... – опешил Ласковый. – Но как же это...

– Это вам снится, – шепнул ему на ухо Федя. – Вы спите и видите сон, где все дружат. Это хороший сон.

Куприян Амурович посмотрел на Гангу и, видимо, поверил, что все это ему действительно снится. Ну, конечно. Наяву никак не может быть такого, чтобы Садюкин по-братски обнимался с курсантами.

– Да, да, я сплю, – пробормотал комендант. – И вы спите, и все спят. Спокойной ночи, – пожелал он, вернулся в свою каморку и тихонько прикрыл за собой дверь.