Ленин. Человек, который изменил всё - Вячеслав Никонов

Крупская нашла, что осень в Берне «была душновата… В Швейцарии повсюду царило ярко выраженное мещанство… Осень 1915 г. мы усерднее, чем когда-либо, сидели в библиотеках, ходили по обыкновению гулять, но все это не могло стереть ощущения запертости в этой мещанской демократической клетке… Помню, как Инесса ездила во Французскую Швейцарию завязывать связи с швейцарскими левыми»742.

Письма в ее адрес из Берна пошли одно за другим. 3 (16) января 1916 года: «Дорогой друг!.. Сегодня великолепный солнечный день со снежком. После инфлюэнцы мы с женой первый раз гуляли по той дороге в Frauen-Kappelen, по которой – помните? – мы так чудесно прогулялись однажды втроем. Я все вспоминал и жалел, что Вас нет. Кстати. Дивлюсь немного, что нет от Вас вестей. Покаюсь уже заодно: у меня, грешным делом, мелькает мысль – не “обиделись” ли уже Вы, чего доброго, на то, что я не пришел Вас проводить в день отъезда? Каюсь, каюсь и отрекаюсь от этих мыслей, я уже прогнал их прочь». Через три дня: «Погода прекрасная. В последнее воскресенье мы предприняли великолепную прогулку на “нашу” маленькую гору. Вид на Альпы был необычайно красивым; я очень жалел, что Вас не было с нами»743.

Ленин, помимо Инессы, был тогда поглощен мыслями о глобальном. Он размышлял о мировой революции, о судьбах капитализма на Западе: «Соединенные Штаты Европы, при капитализме, либо невозможны, либо реакционны… Соединенные Штаты Европы, при капитализме, равняются соглашению о дележе колоний». Соединенные Штаты мира: «Соединенные Штаты мира (а не Европы) являются той государственной формой объединения и свободы наций, которую мы связываем с социализмом, – пока полная победа коммунизма не приведет к окончательному исчезновению всякого, в том числе и демократического, государства. Как самостоятельный лозунг, лозунг Соединенные штаты мира был бы, однако, едва ли правилен, во‑первых, потому, что он мог бы породить неправильное толкование о невозможности победы социализма в одной стране и об отношении такой страны к остальным».

Ленин развил эту тему: «Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран». Более того, через год Ленин придет к выводу, что «социализм не может победить одновременно во всех странах. Он победит первоначально в одной или нескольких странах, а остальные в течение некоторого времени останутся буржуазными или добуржуазными»744. Эта идея – о возможности победы социализма в одной стране – станет одной из ключевых во внутрипартийной борьбе 1920-х годов.

Военные операции 1916 года вновь диктовались не столько интересами собственного фронта, сколько велись для оказания срочной помощи Сербии, Франции, Италии, Румынии. 21 февраля немецкие войска начали массированное наступление против Вердена, угрожая Парижу. Было принято решение о проведении – в весеннюю распутицу – экстренной и весьма успешной наступательной операции на стыке Западного и Северного фронтов. В конце апреля немцы, перебросив войска из-под Вердена, вернули утраченные позиции. На Кавказском фронте в середине февраля российская ударная группа штурмом овладела крепостью Эрзерум, уничтожив половину 3-й турецкой армии. За этим последовала операция по овладению Трапезундом. Наша армия перешла Курдское нагорье, выбила турок из Персии.

А Ленин творил «Империализм как высшую стадию капитализма». Он родился из предложения написать предисловие к серии марксистских брошюр о развитии основных стран мира, затеянной Горьким и Покровским в издательстве «Парус». Бернских библиотек Ленину перестало хватать, двинулись в Цюрих. «Мы поехали туда на пару недель, а потом все откладывали да откладывали свое возвращение в Берн, да так и остались жить в Цюрихе, который был поживее Берна, – писала Крупская. – В Цюрихе было много иностранной революционно настроенной молодежи, была рабочая публика, социал-демократическая партия была более лево настроена…»745. Поселились в старом городе в узеньком переулке Spiegelgasse. Как писал сам Ленин, жил он в Цюрихе «потихоньку»746.

Пришлось озаботиться заработками, и он вновь взялся за платные семинары. 13 (26) февраля выступил в одном из ресторанов с рефератом по нацвопросу. «Народу было и на сей раз довольно много, хотя значительно меньше, чем на докладе в начале войны, – свидетельствовал секретарь большевистской организации Цюриха Моисей Маркович Харитонов. – Зал был меньше, да и русских в это время в Цюрихе было меньше, чем тогда». Дискуссии избежал – не хотел сталкиваться с присутствовавшими поляками и меньшевиками, – дотянув свое трехчасовое выступление до 12 ночи, когда наступал комендантский час. Выступать понравилось. 17 февраля (1 марта) тот же реферат Ленин прочел в Женеве, планировал прочесать и Лозанну.

«Обедал ВИ вместе с НК в дешевом ресторане, часто в Alkoholfreirestaurant… А под вечер ВИ вместе с НК почти каждый день отправлялись на прогулку в Zurichberg или куда-нибудь в другое место, подальше от центра города, по направлению к лесу или в горы», – замечал Харитонов. «С русской колонией ВИ никаких сношений, кроме, разумеется, как с членами нашей секции, не имел. В отличие от Мартова, который иногда по многу часов просиживал в русской читальне за газетами и журналами и часто приходил на разные собрания, рефераты и т. п., ВИ ни разу за все время своего пребывания в Цюрихе на рефератах, читанных другими, не был. Не ходил он и в русскую читальню, и колония его вообще не видала»747.

Раскол внутри РСДРП проходил теперь уже по семье Ульяновых. «Что касается Джемса, то он никогда не разбирался в политике, всегда стоял против раскола, – писал он Шляпникову в марте 1916 года. – Прекрасный человек – Джемс, но на эти темы его суждения неверны глубоко. У нас в России (а теперь и в новом Интернационале) вопрос о расколе основной. Все колеблющиеся на этот счет – враги пролетариата…»748. Джемсом величали родную сестру Ильича – Анну Ильиничну.

Работа над «Империализмом» была прервана 11–17 (24–30) апреля Кинтальской (II Циммервальдской) конференцией. Состав участников стал чуть более радикальным – Циммервальдская левая насчитывала уже аж 12 человек. Ленин 28 апреля доказывал оппонентам: «Вы отрицаете раскол секций старого Интернационала, но этот раскол является фактом. Сегодня мы фактически имеем кризис социалистических партий всего мира… Люди, с которыми вы хотите воссоздать Интернационал, мертвы, они больше не существуют не буквально, а политически».

Конференция осудила Международное социалистическое бюро и приняла более радикальную резолюцию с критикой пацифизма. Ленин рассказывал Шляпникову: «В общем, это все же, несмотря на тьму недостатков, шаг к разрыву с социал-патриотами. Левая была сильнее на этот раз: серб, трое швейцарцев, один француз… усилили нашу группу. Затем два немца (от группы «Интернационал») шли с нами в главном». Но Ленина манифест не удовлетворил: «Недостаточно того, что Циммервальдский манифест намекает на революцию, говоря, что рабочие должны нести жертвы ради своего, а не чужого дела. Необходимо ясно и определенно указать массам их путь»749.