Жестокий мир мужчин - Татьяна Полякова

В ответ Кирилл усмехнулся и даже хохотнул.

– Ясно. Ричард Третий, чтоб ему пропасть, –выругалась я и спросила зло: – Ну и как? Все Сашкины враги повержены? Теперь онв городе хозяин?

– Слушай, в городе пока неспокойно, – заволновалсяКирилл, увидев, что я направляюсь к двери. – Я отвезу тебя в клуб,развяжи…

– Я доберусь до клуба сама, – заверила я его ивышла из дома.

Возле крыльца стоял серебристый «Фиат» Кирилла, я устроиласьза рулем, завела мотор и, лихо развернувшись, покинула дачу.

Если в городе и было неспокойно, внешне это никак непроявлялось. Я выбрала кратчайшую дорогу к Сашкиному клубу и надеялась минутчерез двадцать нанести ему визит, но тут удача от меня отвернулась.

Видимо, я очень спешила, была поглощена своими мыслями ипотому не заметила инспектора ГАИ. А вот он меня заметил. Неожиданно возник вполе моего зрения, необычайно деятельный и хмурый, и махнул жезлом. А я сопозданием вспомнила, что у меня нет документов на машину, так же, впрочем, каки любых других, и денег тоже нет. Чертыхнувшись, я полетела вперед, заметив взеркале, как страж порядка кинулся к рации.

Машину придется бросить, с тоской поняла я, сворачивая вближайшую подворотню. Играть в догоняшки с автоинспекцией мне явно не по силам,а в клуб я хочу попасть как можно скорее.

Я въехала во двор, приткнула машину поближе к сараям,заперла ее и, прихватив ключи, зашагала к арке между домами, с намерениемвыбраться на соседнюю улицу и взять такси. Надеюсь, мой любимый старший брат неоткажется заплатить…

Я как раз выходила из арки, когда раздалась автоматнаяочередь. Отчаянно закричала женщина, скрипнули тормоза, я взвизгнула отнеожиданности, а потом замерла, глядя во все глаза на белый «Мерседес». Его занеслона тротуар, дверцы были открыты, и возле них на асфальте лежали трое мужчин. Изоткрытых окон огромного джипа, стоявшего метрах в двадцати, по «Мерседесу»сразу несколько человек стреляли из автоматов.

Где-то рядом звякнули стекла, завыли сирены, а я увиделаМирона, он тяжело выбрался из машины, упал на асфальт и тут, должно быть,заметил меня. Вскочил сначала на четвереньки, а потом в полный рост и бросилсяко мне.

Улица точно вымерла, даже в окнах не было видно ни одноголица, только я стояла на тротуаре, навстречу мне бежал Мирон, его расстреляннаяохрана лежала на асфальте, а автоматная очередь вновь ударила, тяжело истрашно.

Мирон точно поскользнулся, взмахнул руками, лицо егоперекосило от боли, он сделал еще несколько шагов, протянул руки и рухнул наасфальт, увлекая меня за собой.

Я закричала, пытаясь высвободиться, и кричала очень долго.Джип исчез за поворотом, стало тихо, и только мой крик рвался сквозь этутишину.

Кто-то рывком приподнял тело Мирона, и я увидела человека вмилицейской форме. Лицо у него было бледным и испуганным, и это, как нистранно, привело меня в чувство.

Я попыталась встать, милиционер протянул руку и спросил:

– Живая?

А я вроде бы кивнула, приподнялась и упала вновь,поскользнувшись в луже крови.

С ужасом посмотрела вокруг: асфальт, стена дома, я сама –все было грязно-красного цвета. А еще запах, он сводил с ума. Я повисла наплечах милиционера, он попытался отстраниться, потому что мои руки были вкрови, точно у мясника на бойне. Как видно, ему стало неловко, он помог мнеподняться на ноги, но я не удержалась, поскользнулась на бурой жиже и опятьупала, и он вместе со мной, а я лежала, смотрела в небо и думала о том, что нехочу сейчас жить. Вот эти минуты, этот час – не хочу.

Потом появилась «Скорая», еще несколько машин: двемилицейские и две без опознавательных знаков, кто-то вызвал пожарную, парень сбрандспойтом недовольно кричал:

– Скоро вы там?

Вокруг беспокойно сновали люди, собралась толпа, ее держализа ограждением, люди жадно заглядывали за плечи впереди стоящих и спрашивали:

– Что случилось?

А я сидела на асфальте, поджав ноги, кровь на сарафанеподсохла и стала похожа на корку, кажется, ее можно было ломать руками.

Я сидела и плакала. Женщина-врач подошла ко мне и спросила:

– Вам плохо? Давайте я отведу вас к машине.

Я покачала головой. Следом за ней подошел мужчина в серомкостюме.

– Вы видели, что произошло? Кто стрелял?

Я опять покачала головой.

– Я просто шла, вот отсюда, а он упал на меня, – ипопросила: – Можно я посижу во дворе? Там скамейка.

– С вами захотят поговорить.

– Я буду в трех шагах, вот там, видите? Мне здесьтяжело.

Он кивнул, и я вошла во двор. Нащупала ключ, потряслаголовой, словно отгоняя наваждение, и бросилась к машине Кирилла.

Клуб был закрыт, что неудивительно: часы показывали половинучетвертого, слишком рано для ночных заведений.

Я постучала в дверь, открыли сразу, высокий парень сярко-рыжими волосами вытаращил глаза и молча пропустил меня в коридор.

Из Сашкиного кабинета доносились голоса, я подошла ираспахнула дверь. Илья, Сашка и Севка стояли возле стола и пили шампанское.

Я перевела дыхание, посмотрела на всех по очереди, пытаясьвспомнить заготовленные слова, но они застряли в горле.

Первым отреагировал Илья. Он поставил свой бокал и торопливошагнул ко мне.

– Ася… Господи, что случилось? Ты вся в крови…

– Это не моя кровь, – ответила я.

– А где Кирилл?

– На даче.

Тут дверь открылась, и я увидела Кирилла, он выгляделмолодцом, заметив меня, нахмурился и спросил вроде бы испуганно:

– Ты ведь не ранена, нет?

– Я в порядке, – заверила я.

– Ты вся в крови, – повторил Илья и попытался меняобнять, я торопливо отстранилась.

– Испачкаешься. – Он посмотрел внимательно, а ярешила пояснить: – Это кровь Мирона. Полчаса назад его расстреляли.

– Как тебя туда занесло? – проворчал Сашка.

– Куда? – хмыкнула я.

– Вот что, маленькая, – сказал Илья, его голосзвучал ласково, и он все-таки обнял меня. – Иди, прими душ, ребятапривезут одежду, а потом мы…

– Я ехала предупредить тебя, – хохотнула я. –Спасти… сказать, что не знала о твоих письмах.