Кинжал всевластия - Наталья Александрова

И широким торжественным жестом он бросил древние ножны в свинцовые волны Невы.

Один из парней с рысьими глазами умудрился подхватить падающую без сознания Катю, не дав ей разбить лицо о гранитный парапет. Еще двое крепко держали Алексея. Впрочем, он не сопротивлялся.

– Ну, здравствуйте, гражданин Долинский, – сказала майор Ленская, подойдя ближе, – он же Кривцов, если я не ошибаюсь…

– Совершенно верно, – подтвердил один из ее подчиненных, заглянув в блокнот, – фамилию он поменял в две тысячи третьем году, для чего женился на гражданке Долинской.

– Вы арестованы по обвинению в убийстве гражданина Сухоногова, а также Куницына, а также…

– Дядю! – выдохнула Катя. – Он убил моего дядю!

– Разберемся… – согласилась Ленская.

Огромная сеть на мгновение зависла над разверстым трюмом, ее устье приоткрылось, и живой серебристый поток рыбы хлынул в темную глубину.

Норвежское рыболовное судно «Снарк» (порт приписки – Тромсё) вторую неделю дрейфовало около Фарерских островов, и вот наконец они наткнулись на приличный косяк сельди. Еще несколько таких удачных заходов, и трюм будет полон.

Капитан Свенсен удовлетворенно следил за тем, как пустеет сеть.

Когда рыбы в ней почти не осталось, он увидел бьющееся в сети массивное серо-голубое тело.

Сельдевая акула, понял капитан.

Он махнул рукой крановщику, тот развернул стрелу, так что сеть зависла над палубой, затем шире раскрыл устье трала, и акула выскользнула на палубу. Еще несколько минут она билась, подпрыгивала на мокрых досках, потом затихла.

Капитан спустился с мостика, следом за ним шел здоровенный украинец Микола, боцман «Снарка». Микола нес в руках тяжелую колотушку. Боязливо приблизившись к акуле, он ударил ее по голове. Только после этого полоснул по белесому брюху широким рыбацким ножом.

Капитан Свенсен любил заглянуть в акулье брюхо. Это было что-то вроде археологии – чего только там не попадалось! Акула – она ведь глотает все подряд!

Вот и сейчас на палубу вывалился заржавленный котелок, затем – помятая алюминиевая кружка, обломок доски от корабельной шлюпки и какой-то продолговатый предмет.

Капитан подал знак, и Микола окатил находки водой из шланга.

Капитан наклонился, поднял продолговатую вещицу, с интересом пригляделся к ней.

Это были ножны, судя по всему – достаточно старые. Может быть, им несколько десятков лет. Свенсен разглядел украшавший ножны орнамент, увидел среди незнакомых значков свастику. Наверное, это ножны от эсэсовского кортика, каким-то чудом сохранившиеся с войны… надо будет показать Карлу, знакомому антиквару из Осло, он интересуется такими диковинками…

Катя снова проснулась посреди ночи. Ей показалось, что ее разбудил чей-то голос, только на этот раз это был не истошный вопль, не мольба о помощи, а тихий, далекий зов.

Кто-то звал ее… кто-то или что-то…

Катя испытала смутное беспокойство, словно ей не хватало части души или даже какой-то части тела. Как будто часть ее самой звала ее негромко и повелительно. Она вгляделась в темноту, увидела сквозь неплотные занавески никогда не гаснущие огни больницы и снова заснула. Ей снилось бурное северное море, огромные волны, неутомимо, безостановочно бьющиеся о гранитную скалу, а вверху, над штормовым морем, под низкими тяжелыми тучами, парил огромный белый орел…

И еще… еще в этом грозном и яростном мире чувствовалось чье-то незримое присутствие. И чей-то голос произнес, покрыв грохот волн и рев ветра:

– Кровь и почва!

Проснулась Катя поздно – видимо, не услышала будильник или прихлопнула его ненароком.

Давно уже пора было идти на работу, но она ничуть не торопилась. После странного сегодняшнего сна Катя почувствовала непривычную уверенность.

Ничуть не торопясь, она приняла душ, позавтракала и подошла к зеркалу.

Сегодня свое лицо показалось ей изменившимся – глаза не стали больше, но блестели холодным серым светом, черты стали суше и тверже, кожа – более гладкой.

Катя усмехнулась и уверенной рукой навела макияж, причем умело подчеркнула твердость черт, так что теперь даже постороннему человеку при взгляде на нее стало бы ясно, что у этой женщины твердый характер и она умеет за себя постоять.

Брезгливо перебирая одежду, Катя слегка поморщилась – все это надо выбросить и заняться своим гардеробом вплотную. Что ж, пора отправляться в библиотеку.

Кира Леонидовна встретила ее в дверях.

– Доброе утро, Екатерина Дмитриевна! – проговорила она холодно, выразительно взглянув на часы и не глядя на Катю. – Вы не забыли, в какое время открывается наша библиотека? Или вы хотите поменять работу?

– Возможно, – ответила Катя и взглянула на начальницу твердо и высокомерно.

Кира Леонидовна споткнулась об этот взгляд и долго не могла отвести своих глаз. Ей стало холодно и неуютно в чистом светлом холле библиотеки, она осознала, что виски ломит, затылок давит и сердце замирает. И что годы берут свое. И не пора ли уйти на пенсию, освободив дорогу молодым…

Катя легко обошла заведующую и скрылась в читальном зале. У нее много дел – нужно подобрать книги по истории Третьего рейха, углубиться еще дальше – в древнюю историю индоевропейских народов, а также в немецкую философию – нужно же наконец узнать, что стоит за словами «Кровь» и «Почва»…