Берлога - Георгий Мантуров

Внезапно над головой у всех участников переговоров раздался уже привычный для Димона грохот вертолета и на потолке закачался светильник. От неожиданности верзила побледнел так, что загар сошел с него в один миг. Девушка съежилась в кресле, но мужественно продолжала держать в руке чашку с чаем. Даже не пролила ни капли.

– Молодец, Алена, – подумал про нее Димон, – и, обращаясь к гостям, сказал громко, стараясь, чтобы его все услышали.

– Это наш самый главный прилетел, сейчас все утихнет, вы извините за беспокойство.

Он немного подождал, когда шум стихнет и продолжил:

– Так что, как видите, у нас серьезная организация. Мы реально можем помочь вашей компании закрепиться на рекламном рынке, но вы должны понять наши проблемы и пойти нам навстречу. Мне кажется, мы вас смогли убедить?

Девушка встала и, обращаясь к Димону, ответила с улыбкой:

– Да, последний аргумент был особенно убедительный. Мы подготовим вам новое предложение с учетом ваших пожеланий.

Он по-прежнему иногда читал Антону на ночь.

Книжки выбирал сам, скачивал на коммуникатор и читал оттуда. Он уже давно привык так читать.

Его возмущало то, что Антон из книг признавал в основном Гарри Поттера и только его одного читал сам. По мнению Димона, эта книга была вредной и на Антона действовала крайне отрицательно. Так же, кстати, как и другой Антонов любимый персонаж – Карлсон – обжора и мерзавец.

– В сущности, – думал Димон, – этот Карлсон отвратительный типчик. – Он помнил, как в детстве сам читал про этого Карлсона и удивлялся, что в нем все находят привлекательного?

– Ты сам подумай, – внушал он Антону, – ну, за что его любить? Он же всегда нашкодит и улетит, а Малыша за него ругают. Это разве друг? И врет он всегда, и обжора страшный. Но, самое главное, – предатель.

Антон только пожимал плечами.

– Не знаю. Прикольный он. Ржачно там все.

В этот вечер у Димона в руках был «Старик Хоттабыч». Антон уже лежал в кровати, свет в комнате был приглушен, на столе горел ночник.

– Значит, напоминаю условия чтения, – назидательно начал Димон, – поскольку чтение сказки предназначено исключительно для твоего быстрого успокоения и засыпания, всякие там дурацкие вопросы и попытки втянуть меня в глупые дискуссии не допускаются. После второго предупреждения свет выключается, и сказке конец.

– А кто слушал – молодец, – улыбаясь во весь щербатый рот, докончил Димонову речь Антон.

Он действительно мужественно, не перебивая, слушал до тех пор, пока Димон не дошел до выступления Хоттабыча в цирке.

Приключения Вольки Костылькова Антон знал близко к тексту, видел и кино, и сам книжку открывал иногда, поэтому на главе про цирк заерзал в кровати, сделал мученическое лицо и даже вытянул из-под одеяла руку и затряс ей, как на уроке, когда надо спросить. Димон все это видел, но внимания не обращал, продолжал читать.

– Ну, Димочка, ну, пожалуйста, ну, очень важно, – простонал Антон, – пусть первое предупреждение, я согласен.

– Так, – строго сказал Димон, – я не понял, в чем проблема?

– Там в кино был простой фокусник, у тебя сейчас китайский фокусник. И сейчас Хоттабыч у тебя его в носорога превратил и в осла, а в кино ничего такого не было. Никаких носорогов.

– Вопрос дурацкий, – отрезал Димон, – значит, в сценарии было так все переделано. Книга это книга, а кино это кино. Понятно?

– Димочка, – шепотом пролепетал Антон, в притворном ужасе закрывшись одеялом с головой, – так и в книге тоже не было никаких китайцев.

– Второе предупреждение, – угрожающим тоном ответил Димон, – я так и знал. Я знал, что будут попытки втянуть меня в глупые дискуссии исключительно с целью не спать. Второе предупреждение.

… Эту историю он вспомнил потом, когда по заданию Карло писал работу на тему «Человеческие пороки и их описание в литературе».

– Какой писатель вам ближе? – спросил его Карло. – У вас выбор огромный: Салтыков-Щедрин, Гоголь, Достоевский.

– А по Булгакову можно? – почему-то спросил Димон. Он недавно по телеку смотрел сериал. – По Мастеру и Маргарите? – От Салтыкова-Щедрина он пока еще был как-то далековато.

– Там Иешуа говорил, что главный человеческий порок – трусость. Я запомнил, почему-то.

Мастера он читал давно и сейчас начал читать второй раз, но сейчас читал уже внимательно, уже работая над текстом, выделяя мышкой в тексте целые фрагменты.

Текст он привычно скачал в Сети. Так было удобнее писать работу. На то он и Ворд, на то они и Виндоус, чтобы работать с документами.

Он добросовестно штудировал текст, скидывая в отдельный файл и пьяницу Степу Лиходеева, и вруна Варенуху, и пройдоху буфетчика, и взяточника Никанора Ивановича Босого, и мерзкого плута Алоизия Могарыча, в общем, всех, кто попал свите Воланда на глаза и кто вызвал у него раздражение своей жадностью, пьянством, пустословием.

В течение всего времени работы над текстом его время от времени посещало какое-то странное чувство. Он знал про дежавю, кино такое даже смотрел когда-то, но это с ним самим происходило не часто, совсем редко.

Сейчас же во время чтения Мастера он, наверное, с десяток раз чувствовал полную уверенность, что читал все это и при этом читал совсем недавно.

Но Мастера он читал давно.

Он точно помнил, что после кино собирался перечитать, но все руки не доходили. Последний раз он читал Мастера два года назад в восьмом классе.

Штудируя текст романа, уже в конце книги он вспомнил про Антона и его дурацкого китайца, наткнувшись в тексте Булгакова на некоего Китайцева, заведующего программным отделением зрелищной комиссии. В памяти мгновенно всплыл текст Хоттабыча, то место про цирк, где Хоттабыч, превращал китайца в носорога.

– А, действительно, – подумал Димон, – не было там, в кино про Хоттабыча никакого китайца и никакого носорога не было. Что за чертовщина?

От этого слова у него даже забегали мурашки по спине. Возник в голове тут же почему-то скандальный спектакль в Варьете, Бегемот, отрывающий голову Жоржу Бенгальскому, и опять вылез в памяти откуда-то этот Китайцев – заведующий программным отделением.

– Так, спокойно, – сказал самому себе Димон, – без паники. Ничего тут непонятного нет и быть не может. Чудес не бывает.

Он нажал кнопку Машеньки, попросил принести крепкого кофе и стал рассуждать вслух. После знакомства с Женей он полюбил крепкий сладкий кофе. Это ему помогало сосредоточиться.

– Антон говорил про книгу. Это книга, которая у нас дома. А я ему читал скачанную книгу из Сети. Что же, получается, есть две разные книги? Но это невозможно!

Он полазил по поисковикам и с огромным удивлением узнал, что очень даже возможно! Оказывается, были именно две книги про Хоттабыча. С одинаковым названием, но изданные в разное время.