Жаркий декабрь - Александр Калмыков

Избыточное давление внутри лодки понизилось, от чего уши подводников сразу заложило, а глазам стало больно, и моряки начали судорожно сглатывать, чтобы слух пришел в норму.

Не дожидаясь, пока давление окончательно выровняется, Деке отдраил верхний рубочный люк, тут же распахнувшийся с громким хлопком, и вскарабкался на мостик.

Матросы, стоявшие внизу, с наслаждение дышали полной грудью. Это был не просто чудесный аромат свежего морского воздуха, вдвойне приятный после затхлого смрада подлодки, это был запах победы. Подводники не только выжили, они победили многократно более сильного противника, обратив его в бегство. По крайней мере, так они потом будут рассказывать.

В двигательном отсеке мотористы уже накачали солярку в дизели, чтобы они могли немедленно заработать, и открыли проверочные клапаны. Поэтому после приказа машинному отделению «Оба дизеля приготовить к запуску!», осталось только открыть запоры шахты подачи воздуха, клапаны вентиляции и баллоны со сжатым воздухом. Как только открыли последнюю группу вентиляции, последовала новая команда:

– Продуть цистерны дизелями!

Корпус лодки вздрогнул, когда запустили двигатель, и вскоре дизель заурчал на холостых оборотах, гоня выхлопные газы в балластную цистерну.

Экипаж надеялся, что после продувки цистерн ему разрешат покинуть посты погружения, но капитан осторожничал и оставил всех на местах. Лодка медленно, метр за метром, вышла задним ходом из-за островка, послужившего им укрытием, на фарватер, и Деке еще раз подивился, как они смогли сюда протиснуться.

Вокруг все было спокойно, акустик подозрительных шумов не слышал, горизонт чист. Лишь деревянные обломки, спасательные жилеты и пятна мазута напоминали о недавнем присутствии здесь кораблей англичан. Рассматривая через бинокль воды фьорда, Иоахим заметил, что среди остатков кораблекрушения попадались и искореженные тела. Всех выживших британцы подобрали, но погибших не успели, так сильно они спешили.

Ну что же, можно теперь и немцам отправляться дальше по своему маршруту. Правда, осторожность подсказывала, что лучше дождаться полной темноты. Такой, чтобы нельзя было различить даже ограждение рубки. Но овсянники давно убрались восвояси, а проходить впотьмах между скалами капитану не хотелось. Пришвартоваться в Молёе тоже не получится, со стороны поселка полыхало зарево огромного пожара. Даже если в порту не все причалы взорваны, то все равно туда лучше не соваться.

Поколебавшись с минуту, Иоахим все же решил уходить, но подводным ходом. Еще не надышавшиеся свежим воздухом моряки с явной неохотой начали готовиться к погружению. Кого опасаться, если британцы сбежали, поджав хвост, как побитая собака?

Однако, не все англичане ушли, не попрощавшись. Подлодка Тунец, участвовавшая в рейде, не торопилась покидать фьорд, желая поквитаться с фрицами. Она пришла к норвежскому берегу первой, чтобы послужить в качестве навигационного маяка. Скандинавские берега настолько изобилуют скалами и островками, что среди них трудно сориентироваться сходу. Поэтому к месту операции загодя послали подводную лодку. Остановившись в четырех милях от входа в Вогсьфьорд, где её скрывал от береговых наблюдателей островок Кловнинг, субмарина сыграла роль радиомаяка, по которому корабли вышли прямо к цели. Благодаря такой предусмотрительности флотилия вошла в фиорд с поистине британской точностью, отклонившись от графика не более, чем на минуту. Пока коммандос выполняли свою миссию, Тунец оставался в качестве часового, а затем подлодка должна была уйти вслед за остальными кораблями на базу. Но лейтенант (* соответствует нашему званию капитан-лейтенанта) Майкл Бьючамп, командовавший лодкой, не спешил уходить. Он занял удобную позицию на выходе из фьорда, полагая, что немецкая субмарина не минует место засады. Расчет оказался верным, и едва сгустились сумерки, из пролива донеслось тарахтение дизеля, вскоре сменившееся едва слышным жужжанием электродвигателя. По данным гидроакустика, определившего параметры движения цели, Бьючамп занял удобную позицию для атаки, а как только немцы приблизилась, англичане всплыли под перископ.

Когда немецкий акустик услышал подозрительные шумы и, почти одновременно с ним, Деке засек очертания перископа, времени для маневра не оставалось. Торпеды уже шли к цели, и их было много.

Сразу после постройки, Тунец, в соответствии с изначальным проектом, был способен на десятиторпедный залп. Однако позже дополнительные торпедные аппараты, расположенные по бокам от рубки, перевернули, чтобы они стреляли назад. Но даже шести торпед, выпущенных с дистанции пятисот метров, с лихвой хватило для уверенного поражения семерки.

U-584 содрогнулась, свет погас, погрузив отсеки во тьму, и сразу же последовало новое сотрясение корпуса. Когда гул от взрыва затих, стало ясно, что двигатели замолчали. Как будто этого мало, со стороны кормовых отсеков потоком хлынула вода. Все моряки, находящиеся на центральном посту, при свете ручного фонаря быстро надели спасательные жилеты и начали эвакуацию.

На Тунце тем временем ликовали. В перископ было видно, что над местом нахождения предполагаемой вражеской подлодки взметнулись два огромных столба, и один из них вперемешку с черным дымом. Цель поражена! Опасаться немецкой авиации ночью не стоило, как и остатков гарнизона острова, и командир британской субмарины решил всплыть, чтобы хорошенько осмотреть место потопления противника. Там, где затонула вражеская лодка, темнело огромное масляное пятно, непрерывно бурлившее от выходящего из пробитого корпуса воздуха. Никаких сомнений, фрицы уже на дне!

Немецкие подводники не успели вовремя закрыть переборки с соседними отсеками, и гибель лодки была стремительной. Те, кто в момент взрыва не находились на центральном посту, или поблизости, были обречены. Счастливчики же забрались в боевую рубку, чтобы через верхний люк покинуть тонущий корабль. U-584 быстро скрылась под водой, и Деке, покидавшему субмарину одним из последних, пришлось всплывать с глубины двадцати метров.

Вынырнув на поверхность, Иоахим протер глаза, залепленные маслом, и огляделся. Вокруг покачивались на волнах человек семь или восемь из его экипажа и, похоже, все они были живы. Правда, ненадолго. Вода зимнего Норвежского моря чертовски холодная, как лед, а до ближайшего берега, как минимум, метров семьсот. Дистанция небольшая, но в данных условиях почти непреодолимая. Это на суше можно согреться, активно двигаясь, а в холодной воде наоборот – чем больше шевелишься, тем быстрее теряешь тепло.

Но, как шанс на спасение, к ним уже приблизился темный силуэт. Субмарина класса «Т», машинально отметил Деке и поплыл в сторону вражеского корабля. Краем глаза он заметил, что за ним последовали старший помощник и радист. Молодцы, быстро сообразили. Англичане будут рады привезти пленных, снятых с уничтоженной семерки. Они окажут помощь, согреют и дадут сухую одежду. Ну, а после войны, кто бы там не победил, всех пленных отпустят домой.

Так британские моряки, конечно, и сделают, но… не в этот раз. Сотни погибших моряков с Кении и Чиддингфолда взывали к отмщению.