Сердца не покоряют силой - Мария Берестова

«Растёт девочка», – вздыхала мадам, которой тяжело было принять этот факт.

После дома Рэми отправилась в церковь – ещё и ещё помолиться, а если выдастся случай, то и покаяться, на душе было тяжело и муторно. Вот только каяться она собиралась явно не в том, в чём следовало: ей несомненно казалось, что вина её в том, что она обольстилась обаятельным ралэсом и сплясала под его дудку. Ей теперь всё, что происходило между ними любовного, несомненно казалось грехом, – к большому недоумению священника, который, впрочем, покладисто отпустил ей всё то, что она к грехам причислила. В конце концов, чужая совесть – потёмки.

Придя, таким образом, к некоторому миру с самой собой, Рэми снова вернулась домой, где этот мир незамедлительно был разрушен, потому что там неожиданно обнаружился Эртан.

Не то чтобы ему составило много труда вычислить, куда она направилась; да и своих дел у него в столице было навалом.

Величественно проигнорировав его (кинжал-то не прихватила, так что парадная встреча из мечты отменялась), Рэми поднялась к себе, где старательно принялась строить планы на будущее.

Вечером это её занятие прервал зашедший в комнату Эртан.

Не поднимая головы от своих записей, она холодно уведомила:

– Я, кажется, не давала своего позволения войти.

Он молча постоял у дверей, видимо, думая, удостаивать ли её следующей фразы, потом всё же решил быть выше её придирок и тихо отметил:

– Я просто зашёл сказать, что твою подружку нашли.

Рэми смертельно побледнела; повернула к нему перекошенное лицо. Во взгляде её секунду читался ужас, но потом она резко овладела с собой, вернула безразлично-каменное выражение и с достоинством встала.

– Что ж! – ледяным тоном резюмировала она. – Я иду к ней и буду с нею, – обозначила свою позицию она.

– Какая жалость! – съёрничал он. – Придётся всё-таки просидеть десять лет в крепости, да?

Проходя мимо него, она остановилась и обозначила:

– Лучше всю жизнь в крепости, чем с тобой.

В этот раз он явно лучше владел своим лицом – или больше устал – потому что лишь лениво отпарировал:

– А я ведь говорил, что ты жестока, Рэми, – после чего вышел, пригласив её следовать за ним.

В курительной они собрались почти в том же составе, что прошлым утром – в кабинете, только Аркаста не была, и мизансцена оказалась выстроена по-другому.

Алиссия гордо стояла посреди комнаты, хотя ноги её держали не очень. Это на коне от столицы до замка было недалеко, пешком пришлось идти почти всю ночь. Она вымоталась и нервно, и физически, и ситуация казалась ей в такой степени дерьмовой, что её даже одолевали суицидальные мысли – тащить за собой ко дну упрямую Рэми не хотелось категорически.

Рядом с ней стоял хмурый и усталый Эрьен, успевший уже арестовать человека, которому ранее доверял вполне, и только сегодня через Алиссию вскрывший его шашни с ниийской разведкой. Хотя Эрьен и привычен был к жёстким мерам, но этот случай несколько выбил его из колеи.

Некоторую долю оживления в обстановку вносил Рассэл, беспокойно теребящий занавески на окне – не на том окне, на котором любил сидеть Аркаст, а на соседнем.

Рэми первой влетела в курительную и тут же устремилась к подруге, крепко схватив её за руку в знак поддержки и выставив подбородок навстречу Эртану, который остался стоять у двери.

Эрьен сухо и чётко произвёл доклад.

Эртан не менее сухо и чётко выразил недовольство тем, что их так долго обманывали.

Алиссия точно таким же сухим голосом начала перечислять ещё имена – не из надежды обелить себя, а просто от попытки хоть чем-то помочь Рэми и как-то выпутать её из этой истории.

Мужчины переглянулись: не все имена были для них очевидны.

– Я проверю, – сдержанно кивнул Рассэл и вдруг родил гениальный план: – А давайте перевербуем Алиссию, а? Будет отличный канал дезинформации!

Все глаза с надеждой обратились на застывшего Эртана.

Марианцы никогда не занимались перевербовкой агентов. Не с их развёрнутой системой шифров. Никто и никогда не мог быть уверен, что перевербованный агент не снабжает дезинформацию каким-то неразличимым знаком, который выдаёт всю затею с головой.

Перевербовывать марианцев было делом столь безнадёжным, что никто из присутствующих не смог бы сходу вспомнить ни одного прецедента.

Конечно, Алиссия не производила впечатление ловкой особы, способной на такие игры, но…

В том-то и дело, что – но.

Размышляя внутри себя, Эртан думал так: что, если она специально позволила её поймать? Что если, всё это было игрой, и она нарочно притворялась неумелой шпионкой, чтобы втереться в доверие, уговорить перевербовать её и получить тем самым возможность к дальнейшему шпионажу? Этот вариант казался ему слишком правдоподобным, чтобы сбрасывать его со счетов. Уж очень удачно всё сходится: и король пошёл навстречу, и у принцессы нашлась подходящая бойкая подружка, а сама принцесса оказалась такова, что легко перетягивала на себя внимание…

«Просто уступи, – твердил Эртану внутренний голос. – Уступи, и помиришься с Рэми».

Та, хоть и пыталась казаться холодной и достойной, тоже глядела на него сейчас с затаённой надеждой.

«Но если Алиссия ведёт свою хитрую игру!» – возмущалась рациональная часть Эртана, требуя стоять на своём и гарантировано обезопасить страну от протечки с этой стороны.

Уставшая и измотанная Алиссия выглядела в высшей степени безобидно, и не казалась способной представить угрозу.

«Просто уступи! – требовал внутренний голос – Видишь, все ждут этого, они придумали, как тебе сделать это с минимальными рисками».

«Риски минимальные, но они есть», – припечатал разум.

Должно быть, он молчал слишком долго, а лицо его оказалось несколько более красноречивым, чем ему бы хотелось. Эрьен первым прочитал по этому движению мышц и желваков, что ралэс намерен придерживаться предыдущего плана, и решил действовать на опережение.

Внезапно повернувшись к Алиссии, он протянул ей руку ладонью вверх и официальным, хорошо поставленным голосом произнёс:

– Мадемуазель Алиссия А-Нирсэ, окажите ли вы мне честь согласиться стать моей супругой?

В курительной повисло напряжённое и удивлённое молчание.

Больше всего была удивлена сама Алиссия, которая просто тупо смотрела на эту протянутую ей руку и пыталась понять, что, вообще, происходит. В попытках разобраться она кинула взгляд на его лицо – он выглядел спокойно и собрано, как человек, который твёрдо понимает, что делает. В ответ на её взгляд он еле заметно кивнул, призывая довериться и разыграть эту карту по его правилам.

Алиссия сглотнула, положила свою дрожащую руку в его ладонь и сдержанно, с достоинством, ответила: