Серебристые сумерки - Ли Бристол

Анна почувствовала беду прежде, чем услышала или увидела что-то. Она прислонилась к оконной раме, устремив невидящий взгляд в пустоту ночи, а перед глазами стояло лицо Джоша. Внезапно Анну охватил страшный озноб. Ей показалось, что ее душа заледенела. Нервы натянулись, зрение обострилось, мышцы напряглись.

И через несколько секунд стало ясно почему. Во двор галопом влетел всадник, шляпа его болталась на спине, он рывком развернул лошадь и помчался к ковбойскому жилищу. Анна не чувствовала ни любопытства, ни удивления. Она все поняла. Не медля ни секунды, Анна бегом бросилась из спальни.

К тому времени когда Анна, задыхаясь, добралась до строения, там уже горел свет. Ковбои выскакивали на улицу, нахлобучивали шляпы, натягивали куртки и застегивали ремни с кобурами. Их крики были полны тревоги и ярости.

Анна схватила за руку первого подвернувшегося ей работника.

– Что случилось? Что здесь происходит?

Ковбой резко повернулся к ней, губы его были плотно сжаты, глаза сверкали.

– Застрелили Большого Джима. Ребята поймали убийцу, они заперли его в сторожке на северной границе.

Ковбой попытался высвободить руку, но Анна держала крепко.

– Кто убийца? – Анне едва хватило дыхания, чтобы произнести эту фразу. Холод вновь сковал ее.

– Ваш управляющий. – Ковбой выплюнул ответ, словно это был яд. – Коулман.

На секунду Анна лишилась слуха и зрения, она слышала только удары собственного сердца, которые заглушали сердитые голоса и яростный ропот разгневанных мужчин. “Нет, – подумала Анна, – только не это, Джош. Это уж слишком…”

А затем ее как будто встряхнули, откуда-то взялась энергия. Схватив за руку пробегавшего мимо работника, Анна приказала:

– Оседлайте мою лошадь!

Ковбой был настолько возбужден, что, взглянув на Анну, похоже, не узнал ее.

– Эй, женшина, там убийца! У меня нет времени…

– Оседлайте мою лошадь, черт бы вас побрал!

Глаза Анны сверкали, голос звучал гневно, и через несколько секунд ковбой уже бросился выполнять ее приказ.

Она совершенно не помнила, как скакала в темноте по полям. На Анне было только тонкое платье, которое не спасало от холодного ветра, юбки развевались, оголяя колени и взлетая до седла, поводья резали руки, не защищенные перчатками, заколки повылетали, волосы растрепались, однако Анна ничего этого не замечала. Единственное, что она ощутила, добравшись наконец до цели, это сжимающий горло ужас.

Анна рывком остановила лошадь, которая от такого обращения даже припала на задние ноги, и соскочила на землю. Здесь уже собралась толпа, мирный ночной пейзаж резали оранжевые языки колышущихся факелов. Отовсюду слышались возмущенные крики. Ковбои, прискакавшие вместе с Анной, спешились и начали протискиваться сквозь толпу.

– Где он, черт побери? – доносилось до Анны.

– Дайте мне взглянуть на этого сукина сына!

– Я как только первый раз увидел его, сразу понял – по нему петля плачет!

Анна понимала, что ситуация взрывоопасна. Слишком много здесь собралось мужчин, слишком много ярости и безумия витало в воздухе. На мгновение у Анны возникло странное чувство, будто она сейчас находится вне времени и пространства. Стоит в стороне и наблюдает: вот пещерные люди забрасывают камнями провинившегося; вот толпа тащит ведьму на костер, а вот слышен лязг гильотины… Это было всегда. Анне казалось, что она простояла так бесконечно долго.

А затем, словно порыв холодного ветра подстегнул ее, Анна рванулась вперед, продираясь сквозь мускулы, плечи и гневные голоса. Кто-то больно толкнул ее, Анна в ответ взмахнула кулаком, но тот, кого она ударила, даже не заметил этого. Еще кто-то попытался оттащить ее назад, что-то кричал ей, однако и это ее не остановило. И тут Анна увидела Джоша.

Его привязали к дереву у края грязной канавы, окружавшей буровую вышку. Руки Джоша были связаны за спиной, ноги тоже связаны, веревки врезались в грудь. Лицо представляло собой кровавое месиво, разбитые губы кровоточили, в волосах запеклось темное пятно. Рука Анны взметнулись к горлу, она только и смогла подумать: “Джош… Нет!..”

Тут кто-то из ковбоев рванулся к Джошу и ударил его под ребра. Анна увидела, как исказилось лицо Джоша, услышала болезненный хрип, вырвавшийся из запекшихся губ. Анна испустила животный вопль и устремилась вперед.

– Вы с ума сошли? – закричала она. – Прекратите! Ковбой, ударивший Джоша, схватил Анну за руку, но она вырвалась.

– Черт побери, вы что, все рехнулись? – Анна повернулась к толпе. – Немедленно все домой! Убирайтесь отсюда, я приказываю!

Возмущенный ропот стих, уступив место еще более страшной тишине.

Языки пламени факелов, раздуваемого ветром, отбрасывали на толпу рваные, причудливые тени, и все лица казались страшными масками, в прорезях которых мелькал блеск глаз. Да, их ничто не остановит. Воздух был напоен яростью и жаждой мести, и тут уж Анна ничего не могла поделать.

Вперед выступил высокий, угрюмого вида ковбой, имени которого Анна не знала.

– Наверное, вам лучше уехать домой, мисс Анна, – тихо промолвил он. – Это не женское дело.

Из толпы раздался злой крик:

– Мы поймали его на месте преступления! Он стоял над Большим Джимом с оружием в руке!

– Значит, надо отвезти его в город! – крикнула в ответ Анна. – Отвезите его к шерифу! Зачем вы все тут собрались?

– Шериф непременно получит его, – мрачно заявил ковбой. – Но только после нас.

– Если от него что-нибудь останется, – безжалостно добавил кто-то.

От толпы отделился Чанс, он подошел к Анне и вложил ей что-то в руку.

– А вот еще кое-что для вас, мадам. – Кусок бикфордова шнура скользнул вниз по юбке Анны, но она не попыталась поймать его. – Он раскладывал его вон там, между двумя вышками, когда Большой Джим поймал его за этим занятием. Вот вам и доказательство, мисс Анна.

Тяжело дыша, Анна устремила свой взор на Чанса.

– Чанс, я приказываю вам отправиться в город и привезти сюда шерифа, – решительно заявила она. – Немедленно!

Чане и не пошевелился.

– Наш лагерь менее чем в пяти сотнях ярдов отсюда, – напомнил он. – Я или любой из моих людей мог бы сегодня оказаться на месте Большого Джима и теперь бы лежал, накрытый попоной.

Анна увидела невдалеке что-то темное. Вглядевшись, она заметила торчавшие из-под попоны сапоги. Она почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу. “Господи, – подумала Анна, – только бы не упасть в обморок… только не сейчас!..”

Отдышавшись, она повернулась к толпе. Голос ее звучал резко и четко:

– Возвращайтесь в барак, все до одного! Вам здесь нечего делать. Я сама обо всем позабочусь…

Стоявший рядом оборвал ее: