Серебристые сумерки - Ли Бристол

Эдди всегда был безжалостным человеком, ему оставалось сделать всего один шаг, чтобы стать непобедимым. И только он, Джордж Гринли, мог остановить его.

Джордж достал свой револьвер, проверил его и сунул назад в кобуру. Затем натянул куртку и вышел в ночь, чтобы оседлать лошадь.

Ситуация требовала его вмешательства.

В гостиной горела единственная лампа, ее слабое пламя освещало желтым светом угол, оставляя остальную комнату в тени. Анна, закутанная в длинную шаль, сидела в маленьком кресле возле камина. Голову она держала высоко, плечи расправлены, взгляд устремлен вперед. Дрова в камине давно догорели, и только одна-другая искра изредка взлетала вверх к дымовой трубе. В гостиной было холодно, но Анна этого не замечала. А от того холода, который она чувствовала внутри, не спасали ни огонь, ни шаль.

В серой пустоте, которая сейчас переполняла ее, время от времени возникало злобное существо, строившее ей отвратительные рожи, высовывавшее язык, а затем исчезающее. Анну будто сковало льдом, иногда что-то пыталось пробиться сквозь его толщу на поверхность – фраза, отрывок мысли, какая-то знакомая картинка… И тогда мука и страх снова овладевали ею, а потом все стихало, и она опять впадала в оцепенение.

В памяти всплывали голоса.

Стивен:

– Анна, а вам никогда не приходило в голову, что все ваши неприятности начались с появлением здесь этого Джоша Коулмана?

Большой Джим:

– От этого психа одни неприятности… Шериф Хокинз:

– Райт был пожилым человеком и довольно слабым, не то что Гил…

Джордж Гринли:

– Вы, Филдинги, не остановились бы ни перед чем, чтобы вернуть эти земли.

Джош:

– Да, думаю, не остановились бы.

Джед Филдинг убил деда Анны и бросил его гнить в безымянной могиле. Джейк Филдинг, похитивший жену собственного брата. Джош Филдинг, который явился сюда, чтобы заявить свои права на земли.

Джош, черным силуэтом выделяющийся на фоне пылающих обломков буровой вышки и облаков разлетающегося пепла, сжимающий в руке капсюль взрывателя. Лошадь с давно забытым тавро в виде трилистника клевера. Знакомая улыбка, живые зеленые глаза. Все было так ясно, так логично, до безобразия просто. Анне следовало все понять с самого начала. Но она не хотела понимать.

Слишком уж она расслабилась, разомлела. Теперь настало время расплачиваться за это.

Услышав звук шагов, Анна удивленно обернулась. Перед ней стоял Джош.

Свет лампы мягко освещал его лицо, такое знакомое, такое красивое, такое мужественное. Глаза Джоша смотрели выжидающе.

Боль, внезапно охватившая Анну, разлилась по всему телу. Джош. Он обманывал ее, использовал в своей игре, он убил Райта. Как ни странно, вместо ненависти она ощутила отчаяние. Уж это-то ей сейчас совсем ни к чему. Ей вообще ничего не хотелось чувствовать. Однако Джош был здесь, а значит, здесь были боль и отчаяние.

Она медленно поднялась.

– Зачем вы пришли? Что вам еще нужно? – Голос Анны звучал ровно, почти спокойно. – Вы взорвали мою нефтяную вышку, вы пошли на убийство. Но теперь все кончено. Я знаю, кто вы такой. Что вы теперь намерены делать? Убить меня?

Джош даже не пошевелился, а лишь тихо спросил:

– Ты действительно веришь в это?

Боль еще сильнее скрутила Анну. Чтобы хоть как-то противостоять ей, она вскинула толову:

– А чего вы ожидали?

– Я не хотел обманывать тебя, Анна.

Губы Анны скривились в горькой усмешке.

– Да, конечно, не сомневаюсь. В конце концов, вы как-то сами сказали, что приехали сюда для того, чтобы вытянуть из меня деньги и покуситься на мою честь. Поздравляю, вы вполне преуспели в этом.

Анна увидела боль в глазах Джоша и почувствовала, как душа ее невольно рванулась к нему.

– Анна, мне следовало сказать тебе, кто я такой. – Голос Джоша звучал тихо и устало. – Нельзя было допустить, чтобы все зашло так далеко. Конечно, ты должна ненавидеть меня за это.

Теперь уже боль напоминала одеяло, в которое Анну завернули, она задыхалась. В груди жгло. Анна глубоко вздохнула и посмотрела Джошу в глаза.

– Нет, Джош Филдинг, это не самое худшее из того, что вы сделали. – Она почувствовала, как дрожит всем телом, и постаралась, чтобы эта дрожь не звучала в голосе. – Вы заставили меня полюбить вас, – очень тихо промолвила Анна. – Я никого никогда не любила, а теперь я знаю, что это такое. Вот этого я никогда не смогу вам простить.

Анна замолчала и направилась к выходу. Затем раздался звук ее шагов по ступенькам, хлопнула дверь спальни…

Джош заставил себя не двинуться с места, он боролся с отчаянием, с болью, с медленно заполнявшей его душу пустотой. “Уезжай, – приказал ему внутренний голос. – Оставь все как есть, ты и так достаточно сделал…”

Но Джош не мог уехать. Нет, только не сегодня. Он не мог уехать, не разубедив ее, не сказав ей…

И вдруг все колебания исчезли. Он понял, что должен немедленно действовать: надо было спасать то, что еще можно было спасти.

Джош выскочил из комнаты и помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

– Анна! – Он замолотил в дверь спальни. – Анна, впусти меня!

Ответа не последовало. Джош повернул дверную ручку, но оказалось, что дверь заперта.

– Анна, выслушай меня! Ты обязана меня выслушать. Тишина.

Джош еще отчаяннее заколотил в дверь.

– Черт побери, Анна, я не позволю тебе так все закончить! Открой!

Джош еще несколько раз дернул дверную ручку, теперь его уже захлестывала ярость.

– Анна, тебе не удастся запереться от меня… только не сегодня!

Отступив на шаг, Джош с силой ударил в дверь. Задвижка не выдержала, и дверь распахнулась. Джош ворвался в комнату.

Анна стояла у дальней стены. Лицо ее было белым как мел, глаза бешено сверкали, губы крепко сжаты. В руках она держала револьвер с перламутровой рукояткой, дуло его было направлено на Джоша.

Джош замер. Сердце билось медленно и гулко. Он почувствовал, как кровь отхлынула от лица. И причиной этому был не револьвер, а то, как Анна смотрела на него.

– Не приближайтесь, – тихо промолвила Анна. Она держала револьвер двумя руками, и оба указательных пальца лежали на спусковом крючке.

Джош видел, как вздымается и опускается грудь Анны. На ее скулах сияли нежные отблески, несколько светлых локонов упали на шею. И в глазах ее не было ничего, кроме ненависти. Ненависти к нему. Этого Джош просто не мог перенести. Он шагнул вперед.

– Если ты действительно веришь в то, что это я взорвал буровую вышку и убил Эймоса Райта, тогда давай стреляй. Никто не упрекнет тебя за это.