Забыть нельзя вспомнить - Агата Лель

— Только обещай, что выслушаешь всё до конца, не сделаешь в середине разговора скоропалительных выводов и не убежишь, как ты обычно любишь делать.

— Господи, говори уже! — не на шутку испугалась она, напряжённо выпрямив спину.

— В общем, сразу говорю, прозвучит это словно бред, но моя бывшая хочет ребёнка. Ребёнка от меня.

Яна

— А ну стой! Куда это ты собралась в таком виде? — тормознул Тимур незаметно пробирающуюся мимо кухни дочь. — Что это ты нацепила? А что с лицом?! Рита!!!

— Нравится? — Марго встала на цыпочки и покрутилась в ультракоротком серебристом платье в крупные пайетки. Длинные светлые волосы струились по спине, глаза подведены черными тенями, губы — вызывающе красной помадой.

— Конечно не нравится! Если бы ты не была моей дочерью, я бы сказал, на кого ты сейчас похожа! А ты куда смотришь? — рявкнул, обернувшись.

Я стояла на пороге спальни и даже немного посочувствовала Рите, что она попалась в такой неподходящий момент. Отличное платье. Немного короткое, да, но когда ещё носить подобное, если не в восемнадцать?

— Маргоша, может, действительно наденешь что-нибудь поскромнее? — сказала больше для того, чтобы не нервировать Тимура. Вот только скандала на пустом месте мне сейчас не хватало.

— Отстаньте! Это крутое платье. Кстати, мы же вместе его покупали, мамочка, — ядовито проговорила Марго, надавливая на последнее слово.

Тимур одарил меня хмурым взглядом и вновь уставился на дочь:

— И что за праздник?

— У Артемия день рождения в ночном клубе. Там будут все наши, не переживай, — обувая туфли на высоком каблуке, «успокоила» она.

— Кто это — «наши»? Разгильдяй, бездельница и чернокожий беженец?

— Пушкин родился в России, папа, его мать — русская! И там будет ещё куча людей из универа, перечислить всех?

— Знаю я вашу «кучу», — недовольно буркнул под нос Тимур и сложил руки на груди. — Что за клуб? Во сколько вернёшься?

— Начина-ается! — психанула Рита, перекидывая через плечо крошечную сумку на тонкой цепочке. — Ну папа, ну ты чего? Ты знаешь, что я у тебя умная и никуда не влипну! Всё, убегаю, — она подошла ближе к отцу и чмокнула в гладковыбритую щёку. На каблуках она была практически с него ростом, и я поразилась, как быстро выросла моя маленькая девочка. — Обещаю позвонить, если что…

— И как сядешь в такси, — смягчился Тимур.

— И как сяду в такси! — повторила Марго и забрала со столика ключи. Уже у выхода отправила ему воздушный поцелуй, на меня же демонстративно ноль внимания. Как будто бы меня и не было вовсе.

Последние несколько дней она вообще вела себя крайне странно: сначала огрызалась, потом игнорировала, затем придиралась к каждой мелочи. Словно обозлилась на меня за что-то, но за что именно, я никак не могла взять в толк.

Она очень изменилась, превратилась в совсем другую Риту, и порой я её совершенно не узнавала.

Ася сказала, что скорее всего дело в том парне, что она скрывает от нас которую неделю. Наверное, поругались, вот она и срывается теперь на всех, вымещая злость. Как всегда — незаслуженно страдают самые близкие…

— Ты бы ей ещё ботфорты лаковые купила, как у проститутки, — процедил Тимур и вернулся обратно в кухню.

Оставив его едкое замечание без внимания, заперлась в спальне.

Он изменился тоже, разительно. Каждый день является за полночь, ходит в обнимку с телефоном, разве что в постель с собой не берёт. Причем раньше он был хладнокровен к разного рода гаджетам, сейчас же всё чаще его можно было увидеть набирающим смс или тихо воркующим с кем-то в кабинете.

У него снова кто-то появился, в этом не было никаких сомнений.

Эта мысль принесла облегчение. Может, он сам захочет развода? Если он первый об этом заикнётся, Марго расстроится, но обязательно поймёт — она же всегда на его стороне, но если инициатором разрыва стану я — она меня возненавидит и четко дала это понять.

Я так устала от этого всего… Жить в семье, где каждый друг от друга что-то скрывает, устала делать вид, что ничего не происходит… Кому нужна эта игра в псевдоидеальность? Давно уже нет никакой семьи, мы просто топчемся на пепелище собственных иллюзий, закрывая глаза на реальное положение вещей. А жизнь идёт, ускользает, словно песок сквозь пальцы.

Если бы не дочь, я бы собрала вещи и ушла, не раздумывая — и будь что будет, но мысль о том, что я могу потерять Риту просто убивала, медленно вгоняя в неизбежную депрессию.

Ещё Ян ошарашил новостью, после которой я долго не могла прийти в себя. Не одно, так другое: Минаева захотела от него ребёнка!

Абсурднее не придумаешь!

Плохо так говорить о детях, но ведь ясно же, чего хочет добиться эта женщина — ей мало штампа в паспорте — она хочет привязать к себе Яна ни в чём неповинным младенцем. Поэтому так легко согласилась на развод — понимает, что общие дети свяжут куда сильнее, чем никому не нужная запись о браке.

Прекрасный способ манипуляции, ничего не скажешь. Её сообразительности стоило отдать должное. Поступок Карины я не бралась осуждать: чужая семья — потёмки, она больной человек и не соображает, что творит, и ей действительно нужна квалифицированная помощь. И Яна я понимала, помочь родной сестре — святое, я бы тоже пошла на всё, чтобы вытащить Нику из беды.

Благородный поступок, но тем самым он обрекает себя на новые проблемы и обязательства до конца своих дней… Вернее, обрёк бы, будь он идиотом, коим его, похоже, считает Минаева.

Я всегда была против лжи, но иногда она действительно только во благо.

Села на кровать и устало помассировала виски. Череда непрекращающихся проблем выматывала, лишая жизненных сил. Полина и её сумасшедшие идеи, Тимур со своими бзиками и вереницей любовниц… Марго. С ней было сложнее всего. Как правильнее донести до неё, что родители тоже имеют право на счастье? Ян обещал помочь: попробовать расположить её к себе, подружиться. Может, узнав, какой он человек, Рите будет проще смириться с нашим неизбежным разводом.

Закрыв глаза, откинулась на подушки, мечтая только об одном — чтобы всё поскорее разрешилось.

Марго

Громкие басы колотили по ушам, в глаза бил мелькающий свет прожекторов.

На танцполе в немыслимых движениях извивались потные тела, а в подвешенных в воздухе золотистых клетках томно выгибались практически голые стриптизёрши.

Марго усмехнулась. Её папочку точно бы удар стукнул.

— Ну как вам? Нравится моя вечеринка? — перекрикивая шум, Артемий дрыгался в танцевальных па, больше напоминающих конвульсии. По вискам стекал пот, кричащий серебристый пиджак с погонами распахивался от взмахов рук, обнажая безволосую грудь. Он поглощал стакан за стаканом и уже порядком надрался. — У кого лучшие тусовки в Москве-е? — прокричал что есть мо?чи.