Забыть нельзя вспомнить - Агата Лель

Окинул взглядом комнату и улыбнулся — сейчас она уже меньше походила на холостяцкую берлогу: на полу светлый пушистый ковёр и такого же оттенка тончайшие занавески на окнах, на стене — совершенно дурацкая картина с изображением непонятной абстракции. Яне она очень понравилась, и он махнул рукой, позволяя выбирать ей всё, что заблагорассудится.

Ему понравилась вся эта суета с выбором мебели и кухонной утвари, и он даже с неподдельным энтузиазмом выбирал вместе с ней шумовку и сотейник, осознавая, что до её появления даже не знал, что это такое.

Рядом с ней он ещё острее ощущал своё в прошлом никчёмное существование. Карьера, командировки, бизнес-планы и сменяющиеся женщины заполоняли его жизнь, и он даже находил в этом определенную прелесть. Он был свободен, делал, что хотел. А сейчас понял, как много упускал…

Что она сейчас делает? Наверное, завтракает с ним…

Не ревность, нет — раздражение, вот что он ощущал, размышляя о её муже.

Послать бы всё, встретиться с этим Тимуром и поговорить по-мужски, но он обещал дать ей время и был обязан сдержать своё слово.

Внизу раздался звонок в дверь, и Ян ощутил дежавю. Никогда незваные гости так часто не вламывалась в его дом. Эта квартира какая-то проклятая!

Нехотя поднялся, надел свободные штаны и босиком спустился вниз. В гостиную, не здороваясь, забежала Карина: чёрные волосы грязноватыми патлами облепили спину; она тяжело дышала, на светлой футболке под мышками расплылись мокрые круги.

— Ян, я вляпалась в дерьмо! В огромную зловонную кучу дерьма! — Карина уставилась на брата безумными глазами. Пересохшие губы покрылись белёсой корочкой, на лбу пульсировала вздувшаяся вена.

— Где Богдан? — спросил первое, что волновало.

— У предков, — отмахнулась Карина и как заведённая заходила по комнате, то и дело шмыгая носом и убирая за ухо засаленную прядь. — Ян, что мне делать — эти ублюдки скоро до меня доберутся.

— Что случилось, ты можешь мне нормально объяснить?

Она подбежала к дивану, села, тут же вскочила и переметнулась к окну.

— Только не читай мне нотации, ладно? Без тебя хоть в петлю, — она дрожала, зубы отбивали мелкую дробь. Обняла себя руками, растирая ладонями острые локти. — Вчера на «Жару» устроили облаву — Гогена взяли с большой партией товара, омоновцы обшмонали там каждый угол и сейчас ведут охоту на всех, кто причастен к его шайке.

— Но ты же не причастна? — стиснув зубы, процедил Ян.

— Я вляпалась по уши, понимаешь? Скоро они на меня выйдут, это точно, меня посадят! Я задолжала Гогену кучу бабла, и он обещал простить мне долг, если я… помогу ему кое в чём… — кажется, в ней всё-таки проснулись зачатки совести: шмыгнув носом, виновато опустила глаза, грызя сухие губы.

— Господи, ты что, занималась сбытом наркотиков? — осторожно предположил Ян, и ответом ему стало её обречённое молчание. — Ты в своём уме? — не на шутку вскипел.

— Не ори на меня! — не своим голосом закричала Карина. Её тощее тело сотрясала крупная дрожь, по щекам катились слёзы. Она подбежала к брату и, вцепившись костлявыми пальцами, буквально повисла на его шее. — Ян, пожалуйста, помоги мне! Помоги! У меня сын! Маленький Бо! Меня посадят, и я сгнию там, в тюрьме. Они уже вышли на мой след!

— О чём ты думала, когда ввязывалась во всё это?

— Мне нужны были деньги!

— На наркотики?! — он оттолкнул от себя сестру, еле сдерживаясь, чтобы не отлупить её собственноручно. — Почему ты раньше не думала о Богдане? До того, как влезла в эту грязную историю?

— Хватит меня отчитывать, лучше помоги! Помоги, прошу, — рыдала Карина, обессиленно соскользнув на пол. Чёрные подтёки туши оставляли на щеках грязные дорожки; она выглядела настолько жалкой, что Ян не выдержал и отвернулся, лишь бы не смотреть на неё такую. Что она натворила со своей жизнью? — Ян, позвони Полине — пусть она подключит свою мать… — вкрадчиво начала она. — Я знаю, что она может отмазать меня от этого дерьма. У этой стервы большие связи, везде, для неё это сущие мелочи…

— Ты в своём уме? Я не собираюсь ввязывать во все это бывшую жену, и тем более тёщу! — возмутился Ян, ужаснувшись только от одной подобной мысли.

— Умоляю, пожалуйста! Они — мой единственный шанс! — она подползла ближе и схватилась за его штанины. Подняла зарёванное лицо, выискивая контакт глазами: — Клянусь, я завяжу! Я пройду любое лечение, лягу в любую гребанную клинику, только пожалуйста, помоги! Подумай о племяннике. Маленький мальчик останется без матери, он же ни в чем не виноват! Он останется совсем один…

— Встань сейчас же, что за концерт ты здесь устроила?! — скинул с себя её руки и взял с барной стойки пачку сигарет.

Ему было противно слушать её жалкие уговоры, он прекрасно знал, что она просто им манипулирует, играя на братских чувствах. Давит на больное, припоминая племянника. Плевать она хотела на сына, ей важнее спасти свою шкуру! Угодить за решетку — это значит лишиться автомобиля, вкусной еды, тусовок, допинга… Именно это её страшило больше всего.

Пока он курил, пытаясь привести мысли в порядок, Карина выла белугой, сыпля обещаниями, угрозами, уговорами…

— Я помогла ему всего лишь один раз! Один! Клянусь! Но эта крыса Гоген меня выдал, сдал с потрохами всех! Седого уже повязали, Томилу, я — следующая, понимаешь? Возможно, омоновцы прямо сейчас вламываются в мой дом!

Ян затушил сигарету и молча пошёл на второй этаж.

— Ян! Ян! — взвизгнула Карина, через ступеньку поднимаясь следом. — Ты что, бросишь меня? Кинешь родную сестру?

— Закрой рот и молчи! — рявкнул он, и Карина сразу же заткнулась, присев на корточки в углу комнаты.

Ян взял мобильный и набрал номер. Сонная Полина ответила лишь после седьмого гудка:

— Позвонил пожелать доброго утра? Как мило. Только в следующий раз знай, что утро моё начинается не раньше часа дня.

— Мне нужна твоя помощь, — вздохнул он, осознавая, что этой просьбой он свяжет себя по рукам и ногам, превратившись в её вечного должника. Но разве у него был выбор?

Пока он обрисовывал ситуацию, Полина молчала, лишь изредка вставляя едкие реплики.

— Я всегда знала, что твоя сестрица больная на всю голову, но чтобы настолько… — хохотнула она в трубку.

— Так поможешь или нет? — раздражённо перебил Ян. Он ещё успеет выслушать от неё порцию ядовитого сарказма.

— Ой, ну что с вами делать… — лениво протянула Полина, и Ян расслышал, как она щёлкнула зажигалкой и глубоко затянулась. — Ты же понимаешь, что просто так я этого делать не буду, да?

— Давай об этом потом, ладно? Я жду ответ!

— Хорошо, если там действительно была разовая акция, и эта идиотка не снабдила половину Москвы колумбийским коксом, то можно всё обыграть и выставить её свидетелем. Ой, ну вы даёте, Набиевы, умора, — снова прыснула она. — Только ты это, давай сразу решим на берегу — услуга за услугу. Такова жизнь.