Тьма над Петроградом - Наталья Александрова

– Это отлично. А вот стрелять нельзя – мы всехперебудим. Ну ничего, и без стрельбы управимся. Только прежде чем отправитьсяза вашей воспитанницей, нам придется освободить еще одного пленника…

Они вышли из парадной части дворца и пробрались к графскойконюшне, куда анархисты закатили самоходный органчик вместе с мерином. Борисподошел к шарманке и постучал по ее корпусу костяшками пальцев:

– Луиджи, вы живы?

– А я уж думал, вы обо мне совсем забыли… –донесся из глубины инструмента приглушенный голос.

Борис осторожно отвинтил боковую пластину, расписаннуюгорными тирольскими пейзажами. Изнутри, как чертик из табакерки, выскочилЛуиджи и принялся растирать затекшие от неудобного положения руки и ноги.

– Однако нелегко мне дался этот трюк! – призналсяон через пару минут. – Особенно тяжело было, когда вы заиграли… думал,оглохну от этой какофонии!

– Ну, к счастью, больше вам не придется прятаться вшарманке! Эта часть операции успешно завершена!

– А это кто? – удивленно проговорил Луиджи,заметив стоящую позади Бориса женщину.

– Если не ошибаюсь, Агния Львовна Мезенцева, –проговорил Борис, повернувшись к даме.

– Вы не ошибаетесь, – подтвердила та. –Только нам нужно поторопиться, пока большая часть этих оборванцев спит.

Она выскользнула из конюшни и повела своих спутников кзападному флигелю дворца.

Они двигались, стараясь не шуметь и прятаться в тениполуразрушенных дворцовых стен. Наконец впереди показался вход во флигель.Возле него вполголоса переговаривались двое анархистов с винтовками.

И в этот момент Луиджи оступился и наступил ногой наполусгнившую балку, которая с громким треском подломилась под его ногой.

– Стой, кто идет! – выкрикнул один из анархистов,скинув винтовку с плеча и передернув затвор.

– Что там, Микола? – спросил второй, соннопотягиваясь.

– Как будто кто крадется! – проговорил Микола,опасливо вглядываясь в темноту.

– Да брось ты, Микола! Кому здесь красться? Здесь все свои!То небось кто-то из наших проснулся да до ветру пошел! А то, может, козабродит…

– Не скажи, Кондрат! Точно тебе говорю – крадетсякто-то! А ну, кто там притаился? Выходи, а то пальну!

– Я попробую снять этого бдительного часового! –прошептал Борис. – Луиджи, возьмите на себя второго! Только без шума…

Он кинул в сторону камешек. Бдительный Микола повернулся наэтот звук, и тут же Борис огромным прыжком преодолел отделявшее его от часовыхрасстояние и сбил Миколу с ног. Они покатились по земле, Ордынцев схватиланархиста за горло и начал душить. Но в это время второй часовой наконецосознал всю серьезность происходящего, схватил свою винтовку и наставил наБориса.

В ту же секунду прогремел выстрел.

Кондрат покачнулся, выронил винтовку и упал мертвым. Луиджис дымящимся «наганом» в руке поспешил на помощь Борису.

Впрочем, помощь ему была уже не нужна: Борис сжал руки нагорле своего противника, хрустнула сломанная гортань, и невезучий Миколаотправился в лучший мир.

Борис поднялся на ноги и злым шепотом встретил Луиджи:

– Я же просил вас – без шума!

– Я не мог ждать, – тоже шепотом отозвалсяциркач. – Еще мгновение, и он застрелил бы вас!

– Что мы теперь-то шепчем, – громко проговорилОрдынцев. – Все равно уже вся коммуна проснулась…

Действительно, со стороны парадного входа дворца ужедоносились встревоженные голоса анархистов, отрывистые слова команды и щелканьезатворов.

– Ну что ж, придется перестраиваться на ходу. –Борис повернулся к Агнии Львовне: – Ключ от флигеля у вас есть?

– Конечно. – Она протянула Борису большой медныйключ с фигурной бородкой.

Борис отворил дверь и вошел в темноту.

Он оказался в небольшой комнате, освещенной льющимся черезокно лунным светом. Этот свет делал саму комнату и ее обстановку какими-тонереальными, фантастическими.

В углу комнаты стояла узкая кровать, на которой сидела,обхватив руками колени, тоненькая, совсем юная девушка с рассыпанными по плечамдлинными волосами. В серебристом свете луны эти волосы приобрели какой-тоудивительный голубоватый оттенок, и сама девушка казалась похожей на русалку –не ту краснощекую русалку с рыбьим хвостом, что украшала расписную шарманку, ана таинственную и загадочную русалку из старинных русских сказаний, котораяподнимается лунными ночами из речных омутов, чтобы заманить в этот омутприпозднившегося путника…

Борис не мог отвести взгляда от этого завораживающегозрелища. Он чувствовал себя тем самым путником и готов был сам броситься запрекрасной русалкой в любой омут…

– Кто здесь? – едва слышно проговорила девушка,вглядываясь в темноту. – Уйдите прочь, или я зарежусь!

В руке у нее блеснул осколок стекла. Девушка поднесла этотосколок к своему горлу и уже готова была вонзить его в нежную, серебристую отлунного света плоть…

– Стойте! – воскликнул Борис, сбросив охватившееего оцепенение. – Мы пришли, чтобы спасти вас, вырвать из рук этихстрашных людей! Верьте мне…

– Кто вы? – Девушка опустила руку с осколкомстекла и вглядывалась в темноту. – Кто вы, я вас не знаю!

– Мы незнакомы, – признался Борис, подходя кпленнице. – Но я хорошо знаю Павла Аристарховича Ртищева. Это он сообщилнам, где вы находитесь. Я и мои друзья пришли сюда за вами. Собирайтесь, нампора уходить…

– Поздно! – В дверь вбежал Луиджи. –Анархисты оцепили флигель, и нам отсюда не уйти!

Вслед за Луиджи в комнату вошла Агния Львовна.

– Здесь нет другого выхода? – спросил Борис,повернувшись к ней. – Вы наверняка успели изучить здесь все входы ивыходы…

– Выхода нет, но есть потайная лестница, которая ведетна часовую башню, – ответила Агния Львовна, подходя к висящему на стенебольшому зеркалу.

За дверью флигеля уже слышались шаги анархистов.

– Быстро, забаррикадируем дверь! – проговорилБорис и, сдвинув с места тяжелый комод, принялся толкать его к входу. Луиджипомог ему, и вдвоем они управились с комодом.

– Ты, иуда паршивый, а ну открой дверь! – раздалсяс улицы полный ненависти голос Савелия. – Открой дверь, гнида! Лучше самоткрой! Все равно мы ее взломаем…

– Слабо вы его ударили. – Борис взглянул на АгниюЛьвовну. – Быстро очухался!

– Видно, у него очень крепкая голова… – вздохнулаона. – Уж я-то его ударила от души…

Снаружи на дверь посыпались страшные удары.

– Окно! – воскликнула Агния Львовна.