Звезды – холодные игрушки - Сергей Лукьяненко

– Как в каменную эру. – Таг покачал головой. – Что ты. Развеможет неспециалист заниматься таким делом? Разве что родители – самиНаставники… но это было бы неэтично.

– Если хорошие родители…

– Ребенку не нужны хорошие родители, – отрезал Таг. – Емунужен хороший Наставник.

Я замолчал. Не знаю, какие преимущества у незамутненноговзгляда на мир, но бед – хватает. Я буду говорить глупости, с умным видомдоказывая, что огонь может не обжигать, а вода – течь в гору. И мне будутобъяснять, почему я не прав, а я – удивляться…

– Мне нужны книги, – сказал я, глядя в окно. – Много книг,Таг. По истории в первую очередь. Учебник хороших манер. Философия…

Машина мчалась по автостраде. Вообще-то транспорта былонемного, не один я, наверное, любил вечерние прогулки. А по пешеходнымдорожкам, на открытых площадках у зданий, у частых фонтанов мелькали люди. Пока– совсем чужие для меня…

Таг кивнул:

– Будут тебе книги. Все будет. Ты только не паникуй, Никки.Мы все поможем. Что главное в жизни?

– Работа, друзья и любовь, – ответил я.

Таг довольно улыбнулся:

– Вот видишь! С работой своей ты справился. Даже попав вбеду – справился! Друзья – с тобой. А любовь – вернется.

– Думаешь?

Вот тут он отвечать не рискнул.

– Катти – хорошая, – осторожно сказал я. – Но… я ничего непомню. Она ведь будет невольно ждать, что я стану вести себя по-прежнему, этогоне случится, и наступит разочарование… Таг, у меня хоть были дурные привычки?

– Ну… немного. Ты слишком горячий. Легко бросаешься вавантюры. Но это от склада характера зависит, вряд ли темперамент может такрезко смениться. Никки, ты хочешь есть?

– Да. – Я внезапно понял, что и впрямь голоден.

– Тут есть ресторанчик…

Он снова опустил ладонь в терминал.

– Таг, а зачем нужен прямой контакт с этой жижей? – спросиля. – Ведь общение с управляющей системой может происходить на расстоянии?

– Это не жижа, а коллоидный активатор, – разъяснил Таг. – Сего помощью система определяет твою личность, решает, вправе ли ты пользоватьсятранспортом. Если пассажиров много, то противоречивые приказы могут нарушитьуправление. Или твои собственные раздумья – куда ехать, – системой-то онивоспринимаются как череда распоряжений. А контакт с активатором означает, чторешение принято и формализировано. Ну… и традиция, в конце концов. Ранниесистемы имели слабую чувствительность, они нуждались в непосредственномконтакте с человеком.

– Спасибо за лекцию… – усмехнулся я. – Тебе придется многоемне объяснять, береги силы.

– А мы их сейчас пополним.

Машина развернулась прямо на полосе – едущие за нами резкосбросили скорость, освобождая пространство для маневра. Мы свернули на узкуюулочку между рядами маленьких коттеджей.

– У нас высокий приоритет, – оживился Таг. – Здорово.

Я прижался к стеклу, разглядывая домики. Сквозь зеленьдеревьев проглядывали теплые краски стен, раскрытые окна. На лужайке междудвумя домиками расположились на пикник две пары. Девушка, несущая из домаподнос с какой-то едой, поймала мой взгляд, засмеялась и кивнула, словноприглашая присоединяться.

– Хорошие люди, – сказал я.

Таг покосился в окно, пожал плечами:

– Все люди хорошие. Это нормально.

Я прикусил язык. Почему у меня нет такой уверенности? Тожеисчезла – вместе с памятью? С чего бы вдруг?

Машина замедлила ход.

– Приехали, – довольно сказал Таг.

Ресторанчик был под открытым небом. Стояло в сторонкенебольшое куполообразное здание, но там, кажется, размещалась лишь кухня, а непосетители. Два десятка столиков были ровными рядами расставлены вокругквадратного бассейна с бьющим фонтаном. Вода в бассейне подсвечивалась – непрожекторами, а словно бы мерцала сама по себе нежным бирюзовым светом.

– Вон там свободно…

Я послушно шел за Тагом, стараясь не слишком пялиться посторонам. Внимания на нас тоже никто не обращал, хотя людей было много. Накаждом столике горел огонек – плавающий в заполненном маслянистой жидкостьюметаллическом сосуде фитилек. Наверное, для красоты. Площадка вокруг фонтанабыла выложена разноцветной каменной плиткой, на границах ее тускло светилинизенькие фонари. Стояло несколько машин, но большинство людей, похоже, пришлипешком.

Мы присели за свободный столик. Широкие удобные кресла,ворсистая, но очень чистая розовая скатерть, овальные и квадратные тарелки, сдесяток столовых приборов из желтого металла. Эти вилки, ложки, ножички меняслегка смутили. Похоже, я забыл, как ими всеми пользоваться.

Но в общем мне тут нравилось.

– Не смущайся, – шепотом сказал Таг. – Ничего невспоминаешь?

Я покачал головой.

– Мы тут часто бывали. В интернате у нас здесь проходилиуроки. Мы еще тогда решили, что станем сюда захаживать.

Таг засмеялся чему-то, вполне понятному для него. Интересно,какие уроки могут проходить в ресторане? Культура поведения за столом? Вряд липосле этого самый уютный уголок вызовет приятные ассоциации.

– А кто здесь бывает?

– Все, кто хочет. Кто близко живет или работает.

Я осторожно разглядывал людей за соседними столиками. Восновном это были компании по трое-четверо, вне зависимости от возраста, нообычно одного пола. Среди парочек преобладали пожилые люди.

Это означает, что отдыхать принято с друзьями, а не семьей?

На меня опять накатила тоска. Понять и принять родной мир,ставший чужим, – это не от Чужих вырываться, размахивая ночным горшком…

– Привет!

К нам подошла молоденькая девушка в короткой юбке, с широкойблестящей лентой, перехватывающей грудь.

– Привет! – отозвался Таг.

– Я вас помню, – улыбнулась девушка. – Ты – Таг. А ты –Никки. Верно? Вы тоже из «Матушкиного Света». Как всегда?

Таг смущенно посмотрел на меня.

– Как всегда, – сказал я.

– И… флягу сухого вина, – добавил Таг.

Девушка скорчила гримасу и приплясывающей походкой отошла.

– Что такое «Матушкин Свет»? – спросил я.

– Интернат, где мы росли. Девочка оттуда, у них один извидов подготовки-к-труду – работа официантами.