Выбор - Шелли Брэдли

— Я бы никогда не причинил ей боль. Я не торопился и изучал ее, поэтому, когда она будет готова, я буду точно знать, что ей нужно и как далеко я могу ее завести.

— Что за идиот.

— Ты не идеален, Казанова. Я сомневаюсь, что ты можешь держать свои штаны застегнутыми достаточно долго, чтобы быть верным. По правде говоря, я бы не удивился, если бы узнал, что пока ты был в Нью-Йорке, у тебя были кое-какие дела.

Сет почувствовал, как краска вины заливает его лицо.

— Неужели твоя сексуальная жизнь настолько плоха, что ты спрашиваешь о моей?

— Будь серьезен. Хэвенли не сможет справиться с тем, что ты играешь в музыкальные кровати.

— Правда может на самом деле шокировать тебя.

— О? Ты ничего не знаешь об обязательствах.

— Я знаю, что это не одна и та же саба из клуба два вечера подряд. Это требует заботы, компромисса, понимания…

— Не читай мне нотаций. Я не из тех, кто придерживается политики "вертеть кисками".

Сет не был обязан давать Беку никакой информацией о своей личной жизни.

— Для правильной женщины я был бы очень моногамным.

— Неужели? Сегодня утром Хаммер упомянул женщину, которую ты любил и которая напугала тебя до смерти. Ты был ей верен?

Сет сжал нож для масла, борясь с желанием выпотрошить ублюдка.

— Каждый гребаный день, так почему бы тебе не заткнуться? Я выслушал тебя. А теперь послушай меня: я не уйду от Хэвенли, пока она не поймет, что я для нее единственный. Так что мы можем ссориться, как мальчишки. Нет, как Хаммер и Лиам…

— Я бы не стал тратить силы на то, чтобы бить тебя в снегу.

— Ты тоже не стоишь того, чтобы морозить себе задницу. Так что, мы можем провести ужин, беседуя о погоде, спорте и положении Хаммера или есть молча, мне все равно. После этого я вступаю в игру и позволю Хэвенли решать, кого она хочет.

— Меня это вполне устраивает, — Бек поднял бокал с мартини. — Я знаю, что победит сильнейший.

— Привет! — Рейн открыла входную дверь на следующий день. — Входи. Я рада, что у тебя нашлось время сегодня потусоваться.

Хэвенли вошла в большой дом подруги с улыбкой. Это место всегда внушало ей благоговейный трепет. Оно было роскошным и уютным одновременно.

Когда она вошла, до нее донеслись ароматы ванили и корицы, а также печеных орехов и чего-то дрожжевого. — Я тоже. Спасибо, что пригласила. Боже, пахнет божественно.

Рейн закрыла дверь и провела ее внутрь.

— После того утра, которое у меня было, мне нужно было что-нибудь испечь.

— Что произошло?

— Несколько вещей. У Хаммера много дел, — брюнетка отмахнулась от нее, шмыгнув носом, — надеюсь, теперь все в порядке. Всё эмоционально. Сегодня я впервые посетила могилы матери и сестры. Я должна была это сделать.

Сочувствие скрутило сердце Хэвенли. Доктор Бекман в общих чертах рассказал ей о печальной судьбе семьи Рейн. Рейн сама рассказала все в подробностях.

— Я рада, что ты поехала. Тебе уже лучше? Ты получила чувство завершения?

Женщина неуверенно кивнула и изобразила улыбку:

— Да. Но после возвращения домой мне нужно было приготовить песочное печенье и банановый хлеб, так что теперь я чувствую себя намного спокойнее. Хочешь немного?

Рот Хэвенли наполнился слюной. Она больше не пропускала ланч благодаря доктору Бекману, но время от времени все еще любила сладкое.

— Пожалуйста.

— Сейчас вернусь.

Прежде чем Рейн успела скрыться на кухне, из проёма вывалился здоровенный громила с ярко-голубыми глазами, такими же, как у Рейн, и предложил им лакомства из пластиковых контейнеров. Кто, черт возьми, этот парень?

— Спасибо, — Рейн повернулась к Хэвенли. — Это мой брат. Ривер, это Хэвенли. Она очень заботилась обо мне в больнице после… ну, после Билла.

— Я помню, что видел ее, когда смешался с толпой в приемной. Привет, — здоровяк протянул ей руку. — Приятно познакомиться.

Хэвенли не помнила, чтобы видела его в то утро. Когда она смотрела на его протянутую ладонь, один его размер заставил ее насторожиться. Но резкость его взгляда выбила ее из колеи еще больше… Очевидно, этот парень ничего не упускал.

— Мне тоже, — она наконец пожала ему руку, затем посмотрела в сторону Рейн. — Это тот самый брат, которого ты искала все это время?

— Да. Хотя его грандиозное возвращение в мою жизнь было не совсем таким, каким я его представляла.

Ривер поморщился:

— Ладно, я неправильно понял твои отношения с Лиамом и Хаммером. Разве можно винить старшего брата?

— Неправильно понял? — Рейн бросила на него уничтожающий взгляд. — Это еще мягко сказано.

Ривер фыркнул:

— На этой ноте я ухожу, чтобы возобновить поиски работы. Скоро увидимся, тучка.

Когда он поцеловал ее в щеку, она улыбнулась:

— Звучит здорово. Позвони мне.

Он кивнул, затем повернулся к Хэвенли:

— Всего хорошего.

— Тебе того же, — она помахала рукой.

Когда здоровяк вышел из дома, Рейн снова повернулась к ней и с искренней улыбкой потянулась за печеньем.

— Он хороший парень. Упрямый и временами сбивающий с толку, но… он мужчина.

Это заставило Хэвенли рассмеяться:

— Ну, раз твой старший брат вернулся, может, Бек будет меньше докучать тебе. Или нет. Думаю, ему это нравится.

Рейн закатила глаза:

— Не отвлекай его, ладно? У меня полно дел с Лиамом и Хаммером. Кстати, о Беке, ты так и не рассказала мне, как прошло твое свидание в картинной галерее? — взгляд Рейн казался одновременно испытующим и понимающим. — Я сама хотела посмотреть выставку, но у нас не было времени.

Произведения искусства снова проплыли в мыслях Хэвенли, как и воспоминание о докторе, стоящем рядом с ней, задающем вопросы, терпеливо объясняющим и наблюдающим за ней, когда некоторые из них вызывали мгновенное, глубокое возбуждение.

Хэвенли прочистила горло:

— Это было… интересно. Ты знала тему шоу?

— Я слышала, — и она не казалась шокированной. С другой стороны, у этой женщины было два любовника…

— Ты нашла это интересным или познавательным?

— И то, и другое.

На самом деле, часть Хэвенли жаждала попробовать некоторые вещи, которые она видела, вещи, которые она даже не представляла, пока Бек не открыл ей глаза на них.

— Но ты не проводила с ним больше времени после того свидания?

— Кроме ланча в больнице, нет.

И это беспокоило Хэвенли. Они все еще были друзьями, но у них не было возможности узнать что-то еще. Конечно, отчасти это была ее вина. С тех пор как они встретились в галерее, ей дважды пришлось отменить встречу. Она начинала ненавидеть «Базукас», но слишком нуждалась в деньгах, чтобы бросить. И все же, если у него на уме было что-то большее, чем дружба, он определенно не торопился туда попасть…