Страшная дорога свободной личности - Илья Росляков

почитал за ничто в сравнении с нею». Далее по тексту оказывается, что Премудрость — не просто благое начало, но живое существо, черты которого до какой-то степени доступны познанию смертного. Соломон говорит: «Я полюбил ее и взыскал от юности моей, и пожелал взять ее в невесту себе, и стал любителем красоты ее». Красота же ее описывается так: «Она прекраснее солнца и превосходнее сонма звезд; в сравнении со светом она выше; ибо свет сменяется ночью, а премудрости не превозмогает злоба».

Но главное — особые отношения Премудрости с Богом: «Она возвышает свое благородство тем, что имеет сожитие с Богом, и Владыка всех возлюбил ее: она таинница ума Божия и избирательница дел Его». Обращаясь напрямую к Богу, Соломон говорит: «С Тобою премудрость, которая знает дела Твои и присуща была, когда Ты творил мир, и ведает, что угодно пред очами Твоими и что право по заповедям Твоим».

Бог для человека непознаваем, но Премудрость знает его дела, а человек способен познать до какой-то степени Премудрость — даже до той степени, чтобы пожелать сделать ее своею невестой. То есть появляется важная связь между человеком и Богом через нее.

Еще более подробно о соприсутствии Премудрости при творении мира и ее отношениях с Творцом сказано в Книге Притчей Соломоновых. Здесь Премудрость (София) начинает уже говорить от своего лица:

«Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони;

от века я помазана, от начала, прежде бытия земли.

Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою.

Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов,

когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальных пылинок вселенной.

Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны,

когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны,

когда давал морю устав, чтобы воды не переступали пределов его, когда полагал основания земли:

тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во всё время,

веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими».

Роль Софии поистине чрезвычайна. Она не просто присутствует при творении, но существует при нем как «художница» и божья радость, то есть вдохновляет Бога на самое творение. При этом она говорит о своей близости к людям. Далее эта линия развивается. София не просто радуется о людях, но и приглашает их к себе, обещая научить разуму:

«Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его,

заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу;

послала слуг своих провозгласить с возвышенностей городских:

«кто неразумен, обратись сюда!» И скудоумному она сказала:

«идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное;

оставьте неразумие, и живите, и ходите путем разума».

Этот дом с семью столбами изображен на иконе Софии Премудрости в киевском соборе Святой Софии.

Важное место в еврейской религиозной традиции занимает образ Шехины. Это слово буквально переводится как «пребывание», «присутствие» и обозначает присутствие Бога в мире. Шехина освящает и сопровождает избранный еврейский народ, «покоится» на нем. Она пребывала в первом еврейском храме, построенном в пустыне (скинии), а затем в Первом храме в Иерусалиме.

Наиболее сильно представление о Шехине было развито в Каббале — средневековом теософском учении иудаизма. Здесь она рассматривается как женское начало, божественная дочь и царевна над миром. В книге «Бахир» наделение Богом мудростью Соломона сравнивается с выданьем за него божественной дочери: «Написано: «И дал Бог премудрость Соломону». Это напоминает царя, который выдает свою дочь замуж за сына. Он отдает ее ему на свадьбе и говорит: «Делай с ней, что хочешь».

В соответствии с этим развивается и представление о Шехине как персонификации Бога, как «присутствии» Бога в мире. Согласно Каббале, Шехина есть царица мира, поскольку она исток творения и всего сотворенного — от ангелов до последних живых существ. Через нее Бог действует и обитает в своем творении. Через нее же все живые существа ищут пути к Богу.

Знаменитый исследователь Каббалы Гершом Шолем сближает Софию-Премудрость и Шехину. Он подчеркивает такие важнейшие черты каббалистического образа Шехины, как телесность и женственность:

«Шехина является, согласно редакции „Бахира“, „царством Малкут“, господством Бога в мире, которое символически представлено в образе тела (corpus) общины Израиля; „Израиль образует члены Шехины“, говорит излюбленная эпиграмма каббалистов».

Здесь важна не особая роль Израиля, но то, что Шехина предстает как тело народа. Она — вдохновительница не творения вообще, а именно творения в теле. Она воплощает женское начало:

«Когда книга „Зогар“ говорит о Шехине, то там часто встречается выражение „мир женственного“… Однако она идет еще дальше. В ней Шехина — это „небесная донна“ или „Дева света“, в которой „основано“ всё, что есть в мире женского; одним словом, Вечно-женственное».

Связь между Шехиной и земными женщинами обсуждается в каббалистической книге «Зогар» и более детально. Там сказано, что Шехина является в дом мужчины вместе с женой и браком. Он обретает одновременно со своей земной подругой также и небесную:

«Слово „ad“ обозначает желание мужчин соединиться с Матерью вверху, а также с Матерью внизу; с Матерью вверху, чтобы достичь совершенства через Нее и быть благословенным благодаря Ей; и с Матерью внизу, чтобы быть привязанным к Ней и черпать от Нее силу. Когда мужчина женится здесь, на земле, его окружают две женщины: та, что сверху, и та, что снизу, то есть его жена. Первая из них осыпает его своими благословениями, а вторая — черпает от мужа пропитание и привязывается к нему».

Это не просто констатируется как принцип, но и трактуется абсолютно реалистически, превращаясь в наставление для мужчины в части его взаимодействия с женой: «Тайна этого состоит в том, что верующие люди должны направлять свою душу и мысли к небесной подруге в момент соединения с дольней, потому что последняя есть образ первой».

Если же мужчина не создает семьи и общего дома с женой, то Шехина не остается с ним и не дает ему своего благословения.

Традиция почитания святой Софии перешла в православие. На Руси было построено множество храмов, посвященных ей. С развитием русского богословия важной его частью стала софийная мистика.

Здесь в первую очередь необходимо упомянуть религиозного философа конца XIX века Владимира Соловьева. Он понимал Софию не просто как сущность, вдохновившую творение и