Страшная дорога свободной личности - Илья Росляков

Для того чтобы говорить о преодолении смерти, человеческое бытие должно обладать высочайшей осмысленностью. Чтобы человеку открывались такие горизонты, в сопоставлении с которыми безнравственное времяпрепровождение и пребывание в спокойствии своего эгоизма оказалось бы не интересно, не привлекательно! Без этого просветление плоти никогда не произойдет.

По Соловьеву, истинная духовная любовь дает такую осмысленность. Открывая дорогу к познанию ценности другого, личная любовь ведет ко всечеловеческой любви. В половой любви через общность с «единичным» другим воплощается внутреннее единство и общность со всеми людьми. Любовь предписывает торжество над смертью, «превращение смертного в бессмертное, восприятие временного в вечное». Здесь Соловьев добавляет то, что крайне важно для нашей темы: «Ложная духовность есть отрицание плоти, истинная духовность есть ее перерождение, спасение, воскресение».

Именно такую ложную духовность мы видим в западной традиции. Соловьев говорит о стремлении к вечной юности плоти для сохранения образа Божьего в человеке. Мы знаем, во что это стремление превращается в западном варианте, по знаменитой литературной истории Дориана Грея, чья роковая просьба о том, чтобы он оставался неизменно молодым и красивым, а старел его искусно написанный портрет, оказалась исполнена неведомыми силами. Просьба героя Уайльда была продиктована разбуженным в нем тщеславием, а красоту и молодость он использовал для удовлетворения мелких страстей и порочной жизни. Магия портрета оказалась погибельной, конец Грея был страшен. Напомню, он убил художника, создавшего портрет, который считал его своим другом. А затем исполосовал портрет ножом, отчего к нему пришла смерть.

Рассуждения Соловьева могут показаться слишком фантастичными, и чтобы уравновесить их чем-то более практическим, хотелось бы показать, как выражал смысл любви испытавший влияние Соловьева великий русский писатель Александр Куприн. Подлинным опытом художественного исследования высокой любви, и именно в духе интересующей нас философии и мистики, является его известная повесть «Гранатовый браслет». Драма любви разворачивается здесь коротко, но тем точнее передается главное.

Куприн описывает чувство мелкого чиновника Желткова к княгине, жене предводителя дворянства в одной из российских губерний, на черноморском побережье. Чиновник не питает никаких надежд из-за разницы в социальном положении и отказа княгини, полученного им за много лет до происходящих событий, еще до ее замужества. Княгиня Шеина и Желтков никогда не виделись; он лишь позволял себе видеть ее иногда в общественных местах таким образом, чтобы она не видела его. Он писал ей письма, на которые она никогда не отвечала, кроме одного раза, когда попросила его не писать больше.

В описываемый момент Желтков преподносит Шеиной в подарок на день рождения фамильную драгоценность, переходившую по наследству в его семье, — золотой браслет, инкрустированный гранатами. Он сопровождает его запиской, в которой впервые разворачивается перед читателем характер его чувства:

«Умоляю Вас не гневаться на меня. Я краснею при воспоминании о моей дерзости семь лет тому назад, когда Вам, барышне, я осмеливался писать глупые и дикие письма и даже ожидать ответа на них. Теперь во мне осталось только благоговение, вечное преклонение и рабская преданность. Я умею теперь только желать ежеминутно Вам счастья и радоваться, если Вы счастливы. Я мысленно кланяюсь до земли мебели, на которой Вы сидите, паркету, по которому Вы ходите, деревьям, которые Вы мимоходом трогаете, прислуге, с которой Вы говорите. У меня нет даже зависти ни к людям, ни к вещам».

После празднования дня рождения княгиня Вера провожает одного из своих гостей — друга семьи, старого генерала, в котором Куприн прекрасно выводит тип русского героического воина. Приведу это описание — оно очень актуально для нашей сегодняшней ситуации. Куприн пишет, что в генерале совмещались «те чисто русские, мужицкие черты, которые в соединении дают возвышенный образ, делавший иногда нашего солдата не только непобедимым, но и великомучеником, почти святым, — черты, состоявшие из бесхитростной, наивной веры, ясного, добродушно-веселого взгляда на жизнь, холодной и деловой отваги, покорства перед лицом смерти, жалости к побежденному, бесконечного терпения и поразительной физической и нравственной выносливости».

Генерал и Вера беседуют по дороге под ночным небом, и разговор заходит о любви. Старый генерал рассказывает свою историю женитьбы и говорит, что брак вовсе не обязательно означает любовь. Мужчины, по его словам, бывают привлечены к браку соблазном, усталостью от холостой жизни, а также иллюзией собственного бессмертия при «продлении» своего существования в детях. Женщина же стыдится оставаться в девушках и желает свить свое гнездо.

«А где же любовь-то? — вопрошает генерал. — Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды? Та, про которую сказано — „сильна, как смерть“? Понимаешь, такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение — вовсе не труд, а одна радость».

Далее он говорит, что именно мужчины виноваты в том, что такая любовь почти не встречается:

«Я уверен, что почти каждая женщина способна в любви на самый высокий героизм. Пойми, она целует, обнимает, отдается — и она уже мать. Для нее, если она любит, любовь заключает весь смысл жизни — всю вселенную! Но вовсе не она виновата в том, что любовь у людей приняла такие пошлые формы и снизошла просто до какого-то житейского удобства, до маленького развлечения. Виноваты мужчины, в двадцать лет пресыщенные, с цыплячьими телами и заячьими душами, неспособные к сильным желаниям, к героическим поступкам, к нежности и обожанию перед любовью… Ну скажи же, моя милая, по совести, разве каждая женщина в глубине своего сердца не мечтает о такой любви — единой, всепрощающей, на всё готовой, скромной и самоотверженной?»

После этого генерал предрекает то, что и наступило в действительности: «А раз ее нет, женщины мстят… Помяни мое слово, что лет через тридцать женщины займут в мире неслыханную власть. Они будут одеваться, как индийские идолы. Они будут попирать нас, мужчин, как презренных, низкопоклонных рабов. Их сумасбродные прихоти и капризы станут для нас мучительными законами. И всё оттого, что мы целыми поколениями не умели преклоняться и благоговеть перед любовью».

«Гранатовый браслет» был написан в 1910 году. Через тридцать с лишним лет появилась книга де Бовуар «Второй пол» и началось развитие феминистского движения, которое, как мы видели, во многом инициировало сексуальную революцию и последующее распространение перверсий. Пророчество о «сумасбродных прихотях и капризах, которые станут для нас мучительными законами» сбылось самым ужасающим образом, причем в масштабах целых социумов: прихоти феминисток о тотальном сексуальном раскрепощении и демонтаже традиционной семьи стали законом для тех мужчин, которые управляют современными западными государствами, законом современности. Конечно, это нельзя считать только местью за неумение мужчин любить. Но это слагаемое присутствует.

В нашем обществе всё несколько