Мистер Пропер, веселей! - Василий Богданов

– Я… я… сама ничего не понимаю, Сергей Михайлович, – ответила Анна Геннадьевна.

– С тобой всё в порядке? У тебя совсем упавший голос.

– Можно я к вам приеду?

– Конечно же, приезжай!

Через некоторое время Анна Геннадьевна сидела в кабинете у Сергея Михайловича и с отсутствующим видом пила чай.

– Ты сама на себя не похожа, – сказал он, разглядывая её и значительно смягчая интонации, – за всё время, пока мы знакомы, ни разу не видел тебя в таком состоянии.

– Сергей Михайлович, – едва владея собой, произнесла она, – у меня большие проблемы… я… я впервые оказалась в такой ситуации… в какой не думала никогда оказаться… мне кажется, что вся моя жизнь пошла… да, в буквальном смысле пошла под откос.

– Ну, рассказывай, что стряслось?

– Вы знаете, как я относилась к Николаю Ивановичу. Я полностью ему доверяла. Я доверяла ему больше, чем себе самой! Вы понимаете?

– Да, да, я знаю. У вас очень близкие отношения.

– И разве же я могла вообразить себе, разве я могла представить хоть на минуту, что когда-нибудь он предаст меня?

– Что же он натворил?

– Сергей Михайлович, – Анна Геннадьевна выдержала небольшую паузу, – у него есть любовница!

– Ну-у-у-у, Анютка! Возьми себя в руки. Ты взрослая женщина. Интрижки заводят почти все женатые мужчины.

– Подождите, это еще не всё. Вчера ночью нам позвонили неизвестные люди, я не знаю, что они сказали Николаю Ивановичу, но, судя по всему, угрожали. Потом они дали ему поговорить с какой-то женщиной, которая стала рыдать в трубку… После этого он уехал к ней. Понимаете?

– Думаешь, они взяли в заложницы его любовницу и потребовали подписать отказ в обмен на её жизнь?

– Скорее всего.

– Если это правда, то … – лицо Сергея Михайловича омрачилось, – это существенно осложняет наше положение. Как же так, Аня? Как же так? – мягко, но укоризненно продолжал он. – Что я теперь скажу своим кураторам из Москвы? Ведь я же сам рекомендовал им твоего мужа как сверхнадёжного человека, я сам за него ручался! Понимаешь, что это значит и как я теперь выгляжу?

– Понимаю, Сергей Михайлович, – Анна Геннадьевна поникла, – но что я могу сделать, я сама такого не ожидала! Этот человек наплевал на всё, на меня, на дочь, на наше с вами дело… Хотя казался таким ответственным, таким правильным!

Её руки задрожали, она поставила чашку на стол и продолжала:

– Я всегда думала, что он… он… особенный! Понимаете? Я столько всего делала ради него! Да я всё делала ради него! И он вот так вот, походя, не задумываясь, перечеркнул наше… наши отношения… променял их на какую-то юную вертихвостку! Господи! Что? Что такое с вами происходит, мужчины? Где ваш ум? Ваша рациональность? Как можете вы плевать на семью, на детей и бежать… бежать сломя голову за какой-нибудь дурой! Что такого умеет она, чего не умею я??? Неужели же дело только в её молодости? Но молодость пройдёт – вы что, не понимаете этого? А может быть, её молодость ещё и не успеет пройти, а ваша… ваша мужественность испарится, как дым, и вот вы уже никому не нужные дряхлые старики… И где в этот момент будет она?

К концу монолога Анну Геннадьевну трясло от рыданий. Сергей Михайлович, испугавшись, подошел и крепко обнял её, чувствуя, как от слез промокает его рубашка.

– Аня, – твердо произнёс он, поглаживая её по голове, – сейчас тебе нужно успокоиться и попытаться трезво осмыслить ситуацию. Твой муж спутал нам все карты, в его кампанию вложены огромные деньги и административные ресурсы. Его отказ – это просто бомба…

– Да… да… я понимаю… – всхлипывала Анна Геннадьевна, – и я сама вот этими вот руками привела его во власть и в бизнес… я сама… да… это я во всём виновата…

– Ань, ошибка – это то, что нами не исправлено. Думай, что теперь делать. Мне нужно решение, а не раскаяние.

– А что, если… – Анна Геннадьевна оторвалась от него, вытирая слезы.

Он внимательно посмотрел на неё, ожидая продолжения.

– А что, если ввести в политику меня…

– Тебя?

– Да, меня.

– Но как?

– Не на эти выборы, нет, тут поезд уже ушел… а в принципе. Я могла бы вам пригодиться на любом месте, у меня есть огромное желание всё исправить, и уж я-то вас точно никогда не подведу, Сергей Михайлович.

Он отошел от неё и задумался.

– А ты знаешь… – через некоторое время произнёс он, – это неплохая идея, очень неплохая идея, учитывая моду на женские назначения…

– Да! – подхватила Анна Геннадьевна, – но только… но только, тогда мне надо вернуть обратно мой бизнес. Да, ведь Николай Иванович теперь владеет всем, что когда-то было моим!

– Конечно, – кивнул Сергей Михайлович, – не думаю, что это будет проблемой. Тебе надо встретиться с моим адвокатом.

* * *

Вечером, часов около пяти, в «Венское кафе» вошёл посетитель, одетый в длинное кашемировое пальто серого цвета. В руке у него был пухлый кожаный портфель, сильно потёртый и местами уже потерявший форму.

Внимание окружающих, однако, привлекла не одежда вошедшего и не его портфель, а абсолютно лысая, сверкающая, как полированный шар, голова.

Господин огляделся так, будто бы был в кафе впервые, подслеповато поморгал маленькими глазками, то ли вовсе не имевшими ресниц, то ли имевшими, но крайне светлые. Потом он выбрал столик в самом углу, напротив зеркала; разделся, повесив пальто на вешалку, и сел, скрестив под столом худые длинные ноги.

Ожидая, пока к нему подойдёт официант, он разглядывал отражение в зеркале, испытывая неудовольствие от собственного внешнего вида. Ему не нравились одутловатая болезненная припухлость его лица и высокомерная складка губ, тогда как, по собственному ощущению, он не был ни больным, ни высокомерным человеком.

Девушка в аккуратной белой блузке и чёрной юбке вывела его из оцепенения вопросом:

– Вы готовы сделать заказ?

Господин моргнул, перевёл на неё взгляд и произнёс:

– Да, я хотел бы цитрусовый сок и чашку эспрессо.

– Сок фреш или обычный? – уточнила девушка.

– Свежевыжатый.

– Хорошо, – она развернулась и отправилась к барной стойке, пряча в карман блокнотик и ручку.

Через несколько минут она возвратилась с подносом, на котором стояли большой бокал апельсинового сока, чашка эспрессо, сливочник и сахарница с буроватыми кусками тростникового сахара.

Попробовав сок, гость поморщился и окликнул уже уходившую официантку по имени, которое прочёл у неё на значке.

– Варвара!

Девушка, обернувшись, вопросительно посмотрела на него.

– Я это не заказывал! – произнёс он, пренебрежительно отодвигая стакан с соком.